"Дорис Лессинг. Муравейник" - читать интересную книгу автора

кустов его окликнули черные ребятишки, но он отвернулся и сделал вид, будто
не замечает их. Они окликнули его снова и унеслись прочь. И Томми горько
заплакал, ведь он остался совсем один.
Он подошел к обрыву, лег на живот и стал глядеть вниз. Палящие лучи
солнца словно пронизывали его насквозь. Он тряхнул головой, и копна
каштановых волос упала ему на лоб, защищая глаза от слепящего света. Внизу
работали люди, но ему казалось, что там копошатся муравьи, а почти отвесно
взбиравшиеся по склонам вагонетки были как спичечные коробки. Паутина
лестниц на той стороне котлована и земляные ступеньки, по которым спускались
и подымались рабочие, казались такими непрочными, что, упади сверху камень -
от всего этого не останется и следа. Да и на самом деле, случаи, когда
срывались камни, были здесь не в диковинку. Вцепившись в землю, подобрав
живот, Томми распластался на краю обрыва и смотрел в котлован. Муравьи да
мошки - вот на кого они были похожи там, внизу. И мистер Макинтош, частенько
спускавшийся туда, чтобы не сказали, что он трус, тоже был похож на муравья.
И отец, и он - Томми - были бы там, как козявки.
Все это напоминало муравейник - огромный новенький муравейник, такой же
пестрый и красочный, как настоящий. По краям котлована, вверху слои земли
были красно-бурыми, ниже, где земля была смешана с гравием, - серыми, а еще
ниже - светло-желтыми. Вокруг желтели кучи тяжелой отработанной породы со
дна котлована. Томми протянул руку и взял горстку земли. Плотная и
неподатливая, чуть влажная от дождя, она безжизненно лежала на ладони.
Мальчик стиснул пальцы в кулак, разжал их; сохранив следы пальцев, желтая
масса приобрела форму. Но какую? Что напоминал этот комочек глины? Кусочек
корня? Обломок скалы, источенный водой? Томми с силой покатал комок между
ладонями, и [14]
он стал гладким, как речной голыш. Усевшись, Томми набрал еще глины и
слепил котлован. Прутики-рельсы взбегали по склонам, а квадратики глины
стояли, как вагонетки. Но на солнце котлован быстро высох, потрескался и
распался. Пнув свое глиняное сооружение ногой, Томми уныло поплелся обратно
к дому. Солнце садилось, и мальчику казалось, что золотому веку свободы
пришел конец: режим, расписание, запреты - вот что ждет его теперь.
Мать видела, как он тоскует, но думала: "Ему пора в школу, а там уж он
найдет себе товарищей". Но Томми едва минуло семь лет, и он был еще мал,
чтобы его можно было определить в пансион в городе. Тогда она послала за
учебниками и начала учить его читать. Однако занимались они лишь два или три
часа в день, а все свободное время, - жаловалась мать, Томми бродил один, не
спуская глаз с поселка, откуда доносился веселый гомон его сверстников.
С виду можно было подумать, что мальчик спокоен, но в душе он очень
страдал от того нового, что на него свалилось. Он познал одиночество, и это
было гораздо важнее всего, что давали ему книги. Лежа на краю обрыва,
мальчик лепил из желтой глины фигурки, и они стали участниками его игр.
Бетти, Фредди и Дирк - так он назвал их. Из всей детворы поселка Томми любил
больше всех Дирка.
Как-то раз мать подозвала его к черному ходу, где у крыльца с
маленькой, как котенок, антилопой в руках стоял Дирк. Увидев склонившегося
над антилопой Дирка, Томми рванулся к нему, и с языка его уже готово было
сорваться радостное восклицание, но, вспомнив, что он взрослый, он тут же
остановился.
- Сколько? - сдержанно спросил он.