"Джон Рэндольф Лесли. Как бы в тусклом стекле ("Карета-призрак" #9) " - читать интересную книгу автора

Самоубийцами становятся чаще всего люди, весьма привязанные к земному
существованию, и, возможно, поэтому в средние века их тела пронзали колом на
перекрестках. Кто-то высказал предположение, что если тело человека сжечь,
то духа не остается. Астральное тело сгорает, и человек мгновенно
переносится в следующий план существования. Впрочем, на этот счет твердых
правил не имеется. Некоторые оккультисты настроены решительно против
уничтожения астрального тела при кремации. Другие же, наоборот, приветствуют
это как великое освобождение.
Египтяне впали, кажется, в другую крайность: их усложненная процедура
захоронения представляет собой попытку в абсолютной тишине гробницы
сохранить не только тело, но и его астральный образ. Пока не разложилось
физическое тело, продолжает существовать и астральное. Должна же быть очень
серьезная причина для той изумительной неподвижности, которую они
предписывали своим покойникам. Ни один другой народ не сделал своим
национальным символом гробницу. Что за люди! Их искусство было посвящено
смерти, а их иерархия была иерархией гробовщиков!
Разумеется, наш взгляд на вещи - а сформировался он отчасти под
влиянием известных событий - заключался в том, что душа не может покинуть не
тронутую разложением мумию, но когда гроб открыт, благовония и покровы,
предохраняющие тело, потревожены, тогда может произойти всякое. Астральные
образы, пусть до предела истонченные временем, неминуемо должны отмереть.
Возможно, в некоторых случаях они приспосабливаются к неблагоприятной
обстановке, но трудно сказать, как долго они продолжают существовать после
вскрытия гроба, где веками пребывали в неподвижности.
Это была не более чем теория, и наш мудрый опытный друг легко ее
переварил. Более того, он даже проявил такт. Что ж, может, так оно и есть,
как мы говорим. Сам же он поневоле должен придерживаться научных взглядов на
все, что касается мумий. Он их выкапывал не моргнув глазом, так же как
другие копают картошку или золото, уж кто к чему влечется душой. Он
подвергал мумии осмотру, вскрывал их, снабжал ярлыками и вывозил за границу.
Он упаковывал их для отправки по почте, укладывал на полки. Он читал о них
лекции и при этом держал в руках и демонстрировал слушателям образцы, и все
же он здесь, перед нами. Он часто приглашал фотографов делать снимки. Мы
выслушали его очень кротко.
Однако, заговорив о фотографии, египтолог сделал паузу. Нам показалось,
что он посерьезнел и, словно не желая окончательно подавить нас своими
доводами, дал возможность хоть как-то прийти в себя.
- Я упомянул фотографию и тут же вспомнил об одном происшествии,
которому так и не нашел объяснения, - добавил он.
Мы пустились в уговоры. Ему, кажется, не хотелось рассказывать, но в
интересах справедливости он поведал нам о случае, вступавшем в странное
противоречие с его воззрениями, согласно которым с мумиями можно обращаться
не более почтительно, чем с товарами из бакалейной или аптекарской лавки.
- Да, было в моей жизни событие, так и оставшееся для меня загадкой. Я
тогда собирал образчики египетских древностей для одного любителя,
поручившего мне скупать все подлинные вещи, которые появятся на рынке. В
один прекрасный день ко мне явился некий путешественник и спросил,
интересуюсь ли я саркофагами. Я ответил, что, разумеется, интересуюсь, но
только если изготовлены они не в Париже и лежат в них не тела французских
нищих, обернутые в современные бинты. Путешественник сказал, что мумии у