"Николай Семенович Лесков. Русские женщины и эмансипация" - читать интересную книгу автора

мужскому полу; а литературе, может быть, следует указать на все известные
пути, какими в разных местах с наибольшим успехом достигнуто
общечеловеческое право обоих полов и затем... laissez faire, laissez
passer.[3] Так, по крайней мере, в духе слов Гурнэ поступили граждане
Североамериканских Штатов, и им не приходится жалеть, что они так поступили.
Ни основания семейного счастья, ни общественная нравственность там не
попраны, а напротив, и общество и семья несравненно счастливее, чем во
всякой другой стране, где женщины развиты несравненно ниже своих мужей и по
тому самому они - плохие подруги для просвещенного человека, плохие матери,
а стало быть, и плохие гражданки.
Но я решительно не намерен распространяться о том, в какой мере законно
требование женщинами прав более тех, которыми они пользуются в
цивилизованных государствах Европы. Для людей, которые хотя сколько-нибудь
углублялись в рассмотрение этого вопроса без предрассудков, на которых мы
выросли и которые взлелеяны в нас отчасти не нашей литературой,
подвизавшейся в возведении до идеала женского совершенства таких качеств,
которые составляют существенные пороки коснеющих "в милом и простодушном
неведении" "плутовок с русыми головками", - для таких людей этот вопрос
решен положительно в пользу предоставления женщинам всестороннего
образования. Для тех же многочисленных, паче песка морского, поборников
удержания женщин в границах милого неведения, которые опираются на предания,
на мнения некоторых писателей прудоновского направления или вовсе ни на что
не опираются, кроме сочувствия ко всякой рутине, кажется, нечего говорить;
не раз уже все было сказано и принесло ту единственную пользу, что возбудило
многочисленную оппозицию против людей, поднявших свой голос за равноправие
женщин. Русская литература, издревле славящаяся своею бестактностью и
шаткостью убеждений, не отстала от просвещенных соотечественников наших,
печатному делу не причастных; и у нее нашлись представители, которые
закидывали камешки в людей, писавших о женском праве. О, наша журнальная
литература с большим и - что всего важнее - с одной ей свойственным
безобразным тактом! У нее все "живет", "всякого добра по лопате". Но не в
том дело: мы глубоко убеждены, что в таком деле, как настоящая эмансипация
женщин, всякая пропаганда, раздающаяся в среде наших почтенных
соотечественников, будет гласом вопиющего в пустыне. Пока всероссийское
общество, читая гуманные статьи г. Михайлова, будет махать рукой,
приговаривая: "э! пусть себе потешается", пока русские женщины, стоящие не
на последней ступени нашей гражданственности, восторгаясь подводным камнем,
поставленным для них г. Авдеевым, будут полагать свою эмансипацию в
неуважении семейных прав и станут пробавляться ничегонеделанием или легким
чтением, ни на чем не останавливаясь, ни во что не вдумываясь, чтобы не
утруждать свои "милые головки", - до тех пор в нашем всероссийском обществе
не оскудеет вера, что женская эмансипация у нас значит: "г. Михайлов
потешается". Как бы ни ратовала русская литература за права женщин в русской
семье и в русском обществе, она, кажется, не убедит общество в необходимости
признать за нашими женщинами даже права на общечеловеческое воспитание, без
которого невозможна, немыслима никакая самодеятельность, никакая
самостоятельность в сообществе людей другого рода, получивших относительно
высшую степень умственного развития и потому сильнейших. Самим женщинам
предстоит труд положить основной камень своей эмансипации: так поступали
женщины в Северной Америке, которую, в известной мере, можно брать в этом