"Николай Семенович Лесков. Русские женщины и эмансипация" - читать интересную книгу автора

Америке, женщины неумолчно протестуют против своей вечной зависимости и
стремятся к эмансипации. Понятие эмансипации выражается в разных странах
Европы весьма различно, смотря по национальным особенностям характера и
степени умственного и нравственного развития нации в данный момент.
Государственные учреждения также дают известный оттенок этим стремлениям.
Обыкновенно думают, что наши русские женщины суть самые загнанные, самые
бесправные женщины в Европе. При внимательном соображении прав,
предоставляемых женщинам в некоторых других государствах Европы, такое
убеждение представляется совершенно неосновательным. Русский гражданский
закон едва ли не более всех других европейских законов признает за женщиной
право собственности неотъемлемой и право голоса на выборах, не возбраняя ей
и передавать свой избирательный голос другому лицу по ее усмотрению.
(Ограничения, признанные нужными в этом случае, не нарушают принципа.) Во
Франции и некоторых других странах женщина хотя и имеет собственность, но
она не управляет ею самопроизвольно и не может ни продать, ни заложить ее (я
говорю о замужней женщине). Право распоряжаться этой собственностью
принадлежит мужу, который нередко распоряжается ею вовсе не в желаниях и не
в интересах самой собственницы. Сфера государственной (служебной)
деятельности женщины везде одинаково узка; повсюду она выражается
попечительством о бедных, покровительством страждущих и, наконец, надзором и
обучением девиц в женских учебных заведениях. В русской семье женщина раба,
кукла или одалиска (по вкусу ее семейного падишаха) ничуть не более, чем в
своем семействе женщина французская. Известное семейное положение женщины в
Европе видоизменяется до бесконечности в прямой зависимости от характера
лиц, преобладающих в семье, и от известного общественного положения. У нас,
так же точно, как и во Франции, которою восторгаются наши дамы, есть жены,
проводящие жизнь в гаремной неволе, есть и жены, служащие своим мужьям
средством к достижению других целей, "до супружеского жития не относящихся".
Все есть; даже есть и золотая середина, где и муж, и жена чтут друг в друге
человека и не считают нужным водить один другого на помочах и содержать под
вечной нравственной опекой. В общественной жизни наша русская женщина
эмансипирована ничуть не менее той же французской женщины соответственного
положения. Все безнравственное, созданное во французском обществе
литературою известного направления и деморализированными нравами общества,
нашло симпатию между многими русскими женщинами и сделалось известным у нас
под именем эмансипации. Это несчастное смешение понятий эмансипации с
понятием о нарушении всех нравственных законов и добровольно принятых
обязанностей было и есть причиною того, что даже не самые отсталые умы
многих европейских стран страшатся женской эмансипации едва ли не более, чем
занесения в их благополучные страны турецкой чумы. Жалкое понятие,
принимающее уродливое искажение идеи за ее настоящий образ. Но пусть
утешатся невинные рабы этого панического страха: несостоятельность этой
quasi-эмансипации, благодаря разуму и опыту, наконец сознается мало-помалу
самими женщинами в лице тех достойных представительниц этого пола, которые с
напряженным вниманием ищут мирного, не анархического исхода из своего
зависимого положения от лиц другого пола. Очевидно, что французская
эмансипация, наиболее известная на всем материке просвещенной Европы и в
нашем любезном отечестве, не дала счастья обществу и что мыслящие женщины не
в ней ищут своей самостоятельности. Обществу остается желать, чтобы было
больше мыслящих женщин, и не мешать их просвещению в мере, доступной