"Н.С.Лесков. Дама и фефела" - читать интересную книгу автора

IX

Из своих новых отношений к "господину" Праша не делала никакого
секрета, но и не бравировала ими, что со стороны "фефелы" - редкость. Все в
доме у них шло так тихо и благопристойно, как будто связи и не существует.
Приятельскому кружку, однако, скоро стало известно, что между ними
установилась любовь. Узнала это и его жена, и оттого-то она и каталась по
траве, оттого у нее все падало из рук и ломалось. И как она его ни порицала,
"особенно vis-a-vis dune femme", но измены она ни мужу, ни Праше не подарила
и вызывала их обоих к мировому, где был какой-то инцидент с истерикой, и
потом все успокоилось. Супруга взяла еще, что могла, с оброчного мужа и
сникла с наших глаз, а у Праши к году родился ребенок, которого она сама
кормила, а при этом, конечно, все мыла, шила и варила. Жили они на очень
маленькие средства, и Праша тряслась за всякий грош, чтобы было из чего жить
и "посылать барыне". Скучать ей было некогда, а если ей случалось оставаться
одной и поджидать поздно ночью своего господина, то она чувствовала "жуть" и
тоже нашла чем себе помочь в этом горе: она брала из пачки писательских
фотографий карточку Александра Дюма с его страшно кучерявою шевелюрой и
начинала ее рассматривать: "тогда ей тотчас же становилось смешно", и
жуткость проходила.
С переходом "Отечественных записок" к Некрасову писатель остался без
работы, и у них было худо; но потом он скоро был приглашен во "Всемирный
труд" к доктору Хану, где работы было много, и дела поправились. Праша
близко в это вникала и отлично поняла, что нужно человеку при "спешке". Она
ему все приспособила для занятий в их маленькой квартирке, состоявшей всего
из двух крошечных комнаток в надворном деревянном флигеле.
Она сделала все, что позволяла ей возможность, а он был так неизбалован
и так нетребователен, что не желал большего.
- Чего же-с мне еще надобно? - говорил он, чрезвычайно довольный своим
положением. - Я теперь могу работать спокойно и дни и ночи: мне никто не
мешает, и я докажу, что значит эстетика!
У него "был задуман ряд статей", но они написаны не были. Не прошло
полугода после этого, как Гр. П. Данилевский навестил его и нашел
"заработавшимся до бесчувствия". Данилевский уговорил его немножко
прогуляться - провез его в коляске по островам, угостил на воздухе ужином и
отвез домой, сдав на руки ожидавшей его Праше. Данилевский был поражен
худобою и усталым видом писателя и тем, что он как будто не замечал ничего
окружающего и мог говорить только о ряде задуманных им статей. Праше
сказали, чтобы она его непременно выпроваживала гулять, и она об этом очень
заботилась: звала его "в сад, смотреть зверушек", которых ей будто очень
хочется видеть, но он не слушался и даже сердился. Зимой, продолжая такой же
"безотходительный" образ жизни, он ослабел, закашлял и расхворался, а
великим постом умер. Праша испытала неожиданный ужас: она оставалась одна, с
ребенком и без всяких средств. "Законная вдова" усопшего сближала случай
смерти мужа с тем, что Данилевский перед этим угостил его ужином, и
добивалась узнать, как он возвратился домой: "sur les deux pattes ou sur
toutes les quatre", {На двух ногах или на всех четырех (франц.).} - и в то
же время она вступила во все свои законные права и получила все, что могло
быть усвоено ей и ее законному ребенку. А "беззаконнице" Праше и ее ребенку
не досталось ничего. Власть, обеспечивавшая имущество покойного, то есть его