"Николай Семенович Лесков. О раскольниках г.Риги" - читать интересную книгу автора

избежать везде, а особенно в Риге, где кипит непримиримая злоба двух
раскольничьих партий: демократической, эксплуатируемой Пименовым как бы в
назидание людям, почитающим поголовную подачу голосов за последнюю форму
европейской цивилизации, и аристократической, во главе которой стоят
Ломоносов, Беляев, Тузов, Волков, Великанов и еще человек двадцать,
способных понимать, чем отличаются снетки от простой маленькой рыбки. Теперь
дело школы идет просто, по-русски, без всяких формальностей. Найдет
Ломоносов или Беляев скитающегося сиротку, погладит ребенка по макушечке и
отошлет в школу, приговаривая: "Ходи, учись - умник будешь, человек будешь".
Приведет мать или сестра ребенка - опять то же самое: никаких разговоров, ни
расспросов: "веди его к Мaрочке", и всего разговора столько. А там уже
Мaрочка всех принимает и лишь в счетце, подаваемом Ломоносову раз в четыре
месяца, пишет: "По благоволению Григория Семеновича Ломоносова поступило
учеников с 1 января 1863 года по 1 мая:
Января 1. Ефим Марков (сын вдовы).
Марта 1. Григорий Филиппов (сын вдовы).
Артемий (неимущий).
Сидор (сын вдовы).
Павел (ни отца, ни матери).
Апреля 6. Авдотья (сирота круглая)", и так далее.
Штата определенного нет, школа принимает всякого, хотящего учиться, и
выпускает всякого, нашедшего какое-нибудь другое занятие. Оттого цифра
учеников и учениц Мaрочки постоянно колеблется. Раскольники, за весьма
редким исключением, о котором не стоит даже и упоминать, вообще не признают
никакой пользы в более или менее основательном образовании и даже редко дают
своим детям исчерпывать до дна глубину премудрости, сидящей под пьяным
черепом Мaрочки. Круглые сироты остаются долее, пока или Мaрочка не скажет,
что ученик "отучился", или меценат - Ломоносов не определит его куда-нибудь
к купцу или ремесленнику. Вообще в школу отдают не выучиться, а, по здешнему
местному выражению, "мало-мало подучиться". Чуть ребенок начал скоро читать
и выводить каракули - курс кончен, "к делу" его, ибо учение вовсе не дело, а
так, что-то и нужное и ненужное, Бог знает, что оно такое! В школе Мaрочка
учит читать по церковнославянским букварям прусской печати, псалтырю и
часовнику. Жена его учит тому же самому девочек. Кроме того, Марочка, бывший
до женитьбы певчим в моленной, учит детей тянуть нараспев "начал" по старой
"столповой" методе (cantus planus); а некоторых, имеющих хорошие голоса
(как, например, мальчика Филиппа), учит трудному "демественному" пению по
крюкам. Таким-то образом приготовляются новые певцы в певческий хор
моленной, которому полиция препятствует формироваться и который все-таки не
оскудевает. Более Мaрочка ничему не учит и учить не может, ибо сам ничего не
знает. Детей здесь даже не учат чтению гражданской печати, находя это
совершенно излишним. Говорят: "Этому они сами научатся, нам бы только
подучить, и довольно". Мaрочка - мужик неглупый и не рьяный фанатик, мне
даже удалось его урезонить, что детям полезно было бы читать и объяснять
священную историю, и он выразил сильное желание заняться этим, но новых
руководств с именем Христа, написанным через два Iи, они не могут дать
детям, а старые евангелия и, особенно, библии продаются чуть-чуть не на вес
золота. Вообще книги раскольничьи, печатаемые за границею, все очень дороги:
так, например, десяток азбук в оптовой покупке стоит три рубля, часовник от
4 р. 50 коп. до 6 рублей, псалтыри еще дороже. А во всех этих книгах ровно