"Николай Семенович Лесков. Внутреннее обозрение" - читать интересную книгу автора

При этой последней фразе лицо его приняло какое-то таинственное
выражение; видно было, что он знает что-то, а не хочет или боится сказать".
Так вот видите ли, читатель, что было, тем мы с вами частию уже
наслаждались, а что будет, тем мним еще радоваться - будет же, вероятно, то,
что Бог даст, потому что нашим разумом в своих делах вперед ничего не
рассмотришь. Другое дело вопрос: поедет ли из Европы какая-нибудь особа
править мексиканской республикой или не поедет? Тут мы все знаем и объясняем
вам со всею неотразимою логикою свойственного нам, русским, глубокого
политического такта и характеристической способности "чужую беду бобами
разводить". Да и в самом деле, непредусмотрительны мы в своих делах не
оттого только, что мы уж, по какому-то странному призванию, все поголовные
иностранные политики, а и дела-то наши подчас выскакивают в форме таких
мудреных кренделей, что никак не разберешь, в какой печи они спечены и чем
их размочить, чтобы разогнуть, не сломавши. Земля наша велика и обильна,
есть на ней разные люди, и глупые, и умные: встретишься с глупым на тесной
дорожке - никак не разойдешься; столкнешься с умным - тот, по выражению
Гоголя, если не пьяница, так такую рожу скроит, что тоже ничего не
поделаешь, так и сядешь перед ним и либо обомрешь, либо покатишься со смеху.
Вот в той же "Современной летописи" и тот же самый господин, который
удостоверился насчет веры крестьян в близкую утрату помещиками своих
вотчинных прав на собственные леса, повествует, как он "читал крестьянам
местное положение" и дочитался таким манером до 37-й статьи, а в этой
статейке "между прочим говорится, что левады и займища включаются в состав
крестьянской усадебной земли. Когда дело дошло до этих названий, крестьяне
остановили меня, прося сделать им объяснение. Я отказался незнанием,
прибавив, что это, вероятно, местные названия угодий, совершенно не
известных в нашей местности (!). Волостной судья (скептически относящийся к
правам помещиков на леса) вызвался дать объяснение. Вот оно: левады это
ледники (!), погреба (!!), а займища - земли, занятые на время кем-нибудь из
крестьян для какой бы то ни было хозяйственной цели и притом где бы то ни
было, хотя бы не вместе с остальною усадебной землей". Вот и извольте - о,
читатель! войти в положение с. - петербургского публициста, обязанного
излагать вам свой взгляд на тамбовские и рязанские события, когда там у вас
в самом Тамбове или Рязани читают местные положения, да как дочитаются до
местного выражения, так и не знают, как его поставить к месту. Один ничего
не разберет, а другой, полагаясь на свою родную сметку, подумает, что он
"все произошел", да и попадет пальцем в небо. Мир же все это слушает, мотает
на ус и слагает в своем наболевшем сердце, откуда оно выходит в виде разных
странных явлений, вызывающих иногда еще страннейшие последствия. Господин,
сообщающий эти незначительные заметочки, в качестве корреспондента журнала,
чувствующего умилительные симпатии к каждому английскому приему, тотчас
нашелся указать средство, как бы помочь своей несостоятельности в
разъяснении крестьянам непонятного местного выражения в 37-м пункте местного
положения. "Поневоле, - говорит он, - вспомнишь английский обычай объяснять
в конце каждого закона встречающиеся в нем технические термины".
Пресса наша, как мы имели удовольствие заметить, пользуется завидною
честью быть органом иностранной политики и отечественной полемики или, по
справедливому замечанию "Русского вестника", "расплывается в недомолвках".
Она, конечно, могла бы сделать много истинно полезного, но, к сожалению, она
не интересует разных слоев русского мира и потому не может действовать на