"Ален Рене Лесаж. Похождения Жиль Бласа из Сантильяны [И]" - читать интересную книгу автора

Сколь лиценциат ни был прожорлив, однако же обещал во всем слушаться
доктора. Тогда Санградо послал меня за фельдшером, которого сам
рекомендовал, и велел ему пустить сеньору Седильо шесть добрых тазиков
(*34) крови, чтоб заменить процесс выделения пота. Затем он сказал
фельдшеру:
- Мастер Мартин Онес, вернитесь сюда через три часа, чтоб снова пустить
пациенту кровь, а завтра проделайте то же самое. Ошибочно думать, что
кровь необходима для сохранения жизни; чем больше выпустишь больному
крови, тем лучше. Ведь больной не обязан ни двигаться, ни напрягаться, и
все его дело сводится к тому, чтоб не умереть, а потому для поддержания
жизни ему нужно не больше крови, чем спящему человеку; у обоих жизнь
проявляется только в биении пульса и в дыхании.
Простодушный каноник решил, что такой знаменитый врач не может
ошибаться, и без сопротивления позволил пустить себе кровь. Прописав
частые и обильные кровопускания, доктор заявил, что необходимо как можно
чаще поить больного теплой водой и что вода, выпитая в больших
количествах, может считаться панацеей от всевозможных болезней. Затем он
удалился, с уверенностью сказав мне и сеньоре Хасинте, что отвечает за
жизнь пациента, если будут аккуратно следовать его предписаниям. Ключница,
которая, быть может, была иного мнения о его методе врачевания, обещала,
что все будет исполнено в точности. Действительно, мы тотчас же принялись
согревать воду, и так как доктор пуще всего наказал нам не жалеть ее, то
заставили нашего хозяина выпить большими глотками две или три пинты (*35).
Час спустя мы это повторили, а затем, возвращаясь через известные
промежутки к той же процедуре, влили канонику в желудок целый океан
жидкости. Фельдшер, с своей стороны, помогал нам обильными
кровопусканиями, так что менее чем через два дня мы довели дряхлого
лиценциата до последней черты.
Почувствовав, что ему уже невмоготу, несчастный старик сказал мне
слабым голосом, когда я собирался влить в него большой стакан пресловутого
универсального средства.
- Постой, Жиль Блас! не давай мне больше сего напитка, друг мой. Вижу,
что приходится умирать, невзирая на целительные свойства воды; и хоть
осталось у меня не больше одной капли крови, однако же мне нисколько не
полегчало: это доказывает, что даже самый искусный лекарь в мире не в
силах продлить наши дни, когда они сочтены. А потому должен я
приготовиться, чтоб уйти в иной мир; ступай же и приведи нотариуса: я хочу
составить духовную.
Услыхав не без удовольствия эти последние слова, я притворился весьма
опечаленным, как это обычно делает в таких случаях всякий наследник, и,
хотя и сгорал от желания выполнить данное мне поручение, однако же сказал
своему барину:
- Что вы, сеньор? Слава богу, ваша милость еще не так плоха, чтоб вы не
могли поправиться.
- Нет, нет, друг мой, - возразил каноник, - пришел мой конец. Чувствую,
что подагра вновь обострилась и что приближается смерть. Торопись же пойти
туда, куда я тебя посылаю.
Я действительно заметил, что каноник явно сдавал, и дело показалось мне
столь неотложным, что я поспешно отправился выполнять его поручение,
оставив при нем сеньору Хасинту, боявшуюся еще больше меня, как бы он не