"Ален Рене Лесаж. Похождения Жиль Бласа из Сантильяны [И]" - читать интересную книгу автора

господина. Но, быть может, еще в большей степени, чем все эти средства,
способствовали сохранению свежести фонтанели (*31), которые, - как
сообщала мне Инесилья, - ключница ставила на обеих ногах.



ГЛАВА II. Каким способом лечили заболевшего каноника, что из
этого воспоследовало и какое наследство он завещал Жиль Бласу

В течение трех месяцев служил я лиценциату Седильо, не жалуясь на
мучительные ночи, которые проводил по его милости. К концу этого срока он
занемог. У него определилась лихорадка, а от этого, в свою очередь,
обострилась подагра. Впервые за всю свою жизнь, которая была не из
коротких, прибег он к лекарям и приказал позвать доктора Санградо (*32),
которого весь Вальядолид почитал за Гиппократа. Сеньора Хасинта предпочла
бы, чтоб хозяин составил завещание до того, как посылать за врачом, и даже
намекнула на это, но, во-первых, наш каноник вовсе еще не собирался
умирать, а, во-вторых, в известных случаях бывал необычайно упрям. А
потому я отправился за доктором Санградо и привел его к нам на квартиру.
Это был высокий человек, сухой и бледный, который уже, по меньшей мере,
лет сорок поставлял работу ножницам Парки (*33). Сей достойный эскулап
обладал внушительной наружностью, взвешивал слова и выбирал самые
изысканные выражения. Рассуждения его походили на геометрические фигуры, а
мнения отличались оригинальностью.
Пристально поглядев на моего господина, он сказал докторальным тоном:
- Надо заменить чем-нибудь остановившийся процесс выделения пота.
Другие на моем месте, несомненно, прописали бы вызывающие испарину
солянистые или мочегонные средства, которые, по большей части, содержат
серу и ртуть; но слабительные и потогонные - это опасные лекарства и
придумали их шарлатаны. Все химические препараты причиняют человеку один
только вред. Что касается меня, то я лечу самыми простыми и верными
средствами. Скажите пожалуйста, - спросил он у пациента, - что вы обычно
кушаете?
- Обычно я ем крепкие похлебки и сочную говядину, - отвечал каноник.
- Как! - воскликнул доктор с удивлением, - крепкие похлебки и сочную
говядину! Нисколько не удивляюсь тому, что вы больны. Вкусные блюда - это
наслаждения, таящие яд; это капканы, которые чревоугодие ставит человеку,
чтоб вернее его погубить. Вы должны отказаться от лакомых кушаний; чем еда
безвкуснее, тем она полезнее для здоровья. Кровь сама по себе не вкусна и
потому требует такой же пищи. А вино вы пьете? - осведомился он.
- Пью, но разбавленное водой.
- Разбавленное или неразбавленное, а это верх неумеренности. Просто
чудовищный режим! Удивляюсь, как вы давно не умерли. Сколько вам лет?
- Недавно пошел шестьдесят девятый, - отвечал каноник.
- Так оно и есть, - продолжал доктор, - преждевременная старость
является всегда плодом невоздержанности. Если бы вы всю свою жизнь пили
одну только чистую воду и удовольствовались простой пищей, например
печеными яблоками, горохом или бобами, то не страдали бы теперь подагрой и
все ваши члены свободно отправляли бы свои функции. Все же я не отчаиваюсь
поставить вас на ноги, если вы будете точно исполнять мои предписания.