"Ален Рене Лесаж. Похождения Жиль Бласа из Сантильяны [И]" - читать интересную книгу автора

чтоб ополчиться на Париса, который свистнул мою Елену, я был ему
признателен за то, что он меня от нее избавил. Затем, не желая
возвращаться в Астурию во избежание возможных столкновений с правосудием,
отправился я в Королевство Леонское, проматывая в городах деньги,
оставшиеся у меня после похищения моей инфанты; ибо оба мы, уезжая из
Овьедо, успели здорово погреть руки и как следует снарядиться в дорогу. В
Паленсию я приехал уже с одним дукатом, да еще пришлось мне из этих денег
купить себе башмаки. Остатка хватило не надолго. Положение мое становилось
затруднительным, и я даже начал жить впроголодь, - необходимо было быстро
принять меры. Я решил поступить в услужение. Сперва устроился я у одного
крупного торговца сукном, сын которого был большим забулдыгой; я нашел там
убежище от голода, но зато попал в затруднительное положение. Отец
приказывал мне следить за сыном, а сын просил, чтоб я помогал ему
обманывать отца: пришлось выбирать. Я предпочел просьбу приказанию, и
из-за этого предпочтения лишился места. Затем я поступил к старому
живописцу, который захотел по дружбе посвятить меня в основы своего
искусства; но, обучая меня сему ремеслу, он морил меня голодом. Это
внушило мне отвращение к живописи и к пребыванию в Паленсии. Я перебрался
в Вальядолид, где, к величайшему своему счастью, попал в дом к смотрителю
богадельни; там я живу по сие время и весьма доволен своим местом. Хозяин
мой, сеньор Мануэль Ордоньес, - человек глубокого благочестия и весьма
достойная персона, ибо он постоянно ходит потупив глаза и с большими
четками в руках. Говорят, будто он смолоду так старался делать добро
бедным людям, что пристрастился к их добру с неусыпным рвением. И,
действительно, попечения его не остались без награды: все ему удавалось.
Небо ниспослало на него свою благодать. Ратуя о делах бедняков, он
разбогател сам.
Выслушав повествование Фабрисио, я сказал ему:
- Очень рад, что ты доволен своей судьбой, но, между нами говоря, ты
мог бы, по-моему, играть более почетную роль в обществе, чем роль слуги;
молодчик с твоими достоинствами имеет право летать повыше.
- Ошибаешься, Жиль Блас, - возразил он, - знай, что для человека такого
склада, как я, нет более приятного занятия, чем мое. Должность лакея,
действительно, тягостна для дурака; но для смышленого малого она заключает
в себе одни только привлекательные стороны. Человек с выдающимся умом
поступает в услужение не для того, чтоб работать физически, как
какой-нибудь простачок. Он находит себе место не столько чтоб служить,
сколько для того, чтоб командовать. Сперва он изучает своего барина, затем
потакает его слабостям, втирается к нему в доверие и, наконец, водит его
за нос. Так я и поступал со своим смотрителем. Сначала я раскусил, что это
за гусь: заметил, что он хочет прослыть праведником, и сделал вид, будто
попался на эту удочку. Это ничего не стоит. Но я пошел дальше и стал его
копировать; разыгрывая перед ним ту роль, которую он разыгрывал перед
другими, я обманул обманщика и мало-помалу сделался его фактотумом.
Надеюсь со временем и сам приобрести состояние, пристроившись под его
покровительством к добру бедных людей, ибо чувствую к добру не меньшее
влечение, чем мой хозяин.
- Приятные перспективы, любезный Фабрисио, - сказал я, - прими мои
поздравления. Что касается меня, то я возвращаюсь к моему первому
намерению: сменю свой расшитый кафтан на сутанеллу, отправлюсь в Саламанку