"Ален Рене Лесаж. Похождения Жиль Бласа из Сантильяны [И]" - читать интересную книгу автора

- Сеньор кавальеро, - холодно возразил старьевщик, - я не запрашиваю и
слово мое твердо. Не угодно ли вам взять вот эти, - продолжал он,
показывая на товары, от которых я отказался. - Тут я могу вам кое-что
скинуть.
Тем самым он еще пуще разжигал во мне желание приобрести платье,
которое я торговал, и так как мне показалось, что он на самом деле не
сбавит ни гроша, то я отсчитал ему шестьдесят дукатов. Видя, сколь легко
они ему достались, он, несмотря на свои честные правила, был, вероятно,
немало раздосадован тем, что не запросил больше. Успокоившись все же на
том, что нажил ливр на су, ветошник удалился со своими молодцами, которых
я не забыл вознаградить.
Таким образом я обзавелся весьма изрядной епанчой, камзолом и штанами.
Оставалось позаботиться об остальном моем туалете, на что у меня ушло все
утро. Я купил белья, шляпу, шелковые чулки, башмаки и шпагу. Затем я
облачился во все свои обновки. Что за удовольствие испытал я, видя себя
таким нарядным! Глаза мои, так сказать, не могли насытиться этим
убранством. Даже павлин никогда не разглядывал своего оперения с большим
самодовольством.
В тот же день я нанес второй визит донье Менсии, которая приняла меня
еще благосклоннее прежнего. Она снова поблагодарила меня за оказанную
услугу. Затем мы взаимно обменялись многими учтивостями, после чего,
пожелав мне всяческих успехов, она попрощалась со мной и удалилась, не
подарив мне ничего, кроме перстня, ценою в тридцать пистолей, который
попросила сохранить на память о ней.
Я был совершенно ошеломлен, так как рассчитывал на более ценное
подношение. В задумчивости возвращался я на постоялый двор, не слишком
довольный щедростью доньи Менсии. Но не успел я переступить порог, как
туда вошел человек, шедший за мною следом; он неожиданно скинул епанчу,
прикрывавшую ему лицо пониже глаз, и показал мне большой мешок, который
нес под мышкой. При виде мешка, вероятно, туго набитого деньгами, я широко
раскрыл глаза; то же сделали и прочие лица, присутствовавшие при этом. Мне
почудилось, что я слышу глас серафима, когда этот человек, положив свою
ношу на стол, сказал мне:
- Сеньор Жиль Блас, вот что посылает вам сеньора маркиза.
Я отвесил посланцу несколько глубоких поклонов и осыпал его
любезностями. Но не успел он уйти с постоялого двора, как я набросился на
мешок, словно сокол на добычу, и унес его в свою комнату. Там я развязал
его, не теряя времени, и нашел в нем тысячу дукатов. Я заканчивал их
подсчет, когда вошел трактирщик, который слышал слова посланца и хотел
осведомиться о содержании мешка. Зрелище стольких монет, рассыпанных на
столе, повергло его в сильное изумление.
- Черт подери! - воскликнул он, - какая груда денег! Должно быть, вы не
дурак поживиться за счет женщин, - добавил он с лукавой улыбкой. - Вы и
суток не пробыли в Бургосе, а уже облагаете маркиз контрибуцией.
Эти слова пришлись мне по вкусу. Меня очень соблазняла мысль оставить
Махуэло при его заблуждении, которое доставляло мне удовольствие. Не
удивляюсь тому, что молодые люди любят слыть покорителями сердец. Тем не
менее мое простосердечие одержало верх над тщеславием. Я разуверил своего
хозяина и рассказал ему историю доньи Менсии, которую он выслушал с
большим вниманием. Затем я посвятил его в свои собственные дела и, так как