"Ален Рене Лесаж. Похождения Жиль Бласа из Сантильяны [И]" - читать интересную книгу автора

похитителя и даже ту привязанность, которую вы к нему питали. Словом, я
воздаю вам справедливость; своим возвращением сюда вы вновь обрели всю мою
прежнюю любовь. Да, любезная Менсия, ваше присутствие преисполнило меня
радости; но - увы! - мне не суждено долго наслаждаться ею. Я чувствую уже,
что близится мои последний час. Едва вы мне возвращены судьбой, как
приходится сказать вам вечное прости. - При этих трогательных словах я
пуще прежнего залилась слезами. Меня охватила безмерная скорбь, и я не
стала ее скрывать. Кажется, я меньше оплакивала дона Альвара, которого так
безумно обожала.
"Предчувствие не обмануло дона Амбросио: он скончался на следующий
день, и я осталась обладательницей значительного состояния, которое он
определил мне при вступления в брак. Я не намерена воспользоваться им для
каких-либо худых дел. Хоть я еще и молода, однако никто не увидит меня в
объятиях третьего супруга. Помимо того, что так, по моему мнению, может
поступить разве только женщина, лишенная стыда и совести, скажу вам, что
не испытываю больше склонности к светской жизни; хочу окончить дни свои в
монастыре и стать благодетельницей этой обители".
Такова была речь доньи Менсии. Затем она вынула из-под своей робы
кошелек и передала мне его со словами:
- Вот сто дукатов, которые я даю вам только для того, чтоб одеться.
Зайдите потом опять ко мне; я не намерена ограничить свою признательность
такой мелочью.
Я рассыпался перед доньей Менсией в благодарностях и поклялся, что не
покину Бургоса, не попрощавшись с нею. После этой клятвы, нарушить которую
у меня не было ни малейшего желания, я отправился разыскивать постоялый
двор и зашел в первый попавшийся. Там я спросил себе горницу и, чтобы
предотвратить скверное впечатление, которое могло вызвать мое рубище,
сказал хозяину, что, несмотря на мой неказистый вид, я в состоянии хорошо
заплатить за ночлег. Услышав эти слова, корчмарь, по имени Махуэло,
который был от природы превеликий насмешник, оглядел меня с головы до пят
и ответил с хладнокровным и лукавым видом, что заверения мои совершенно
излишни, так как он и без того видит, какую кучу денег я у него истрачу,
что сквозь мою одежду он учуял во мне что-то благородное и что я,
безусловно, весьма состоятельный дворянин, в чем он нисколько не
сомневается. Я прекрасно видел, что этот прохвост надо мной смеется и,
чтоб сразу положить конец его издевкам, показал ему кошелек. Я даже
пересчитал при нем на столе свои дукаты и заметил, что мои капиталы
внушили ему обо мне более благоприятное мнение. Затем я попросил его
раздобыть мне портного.
- Лучше послать за ветошником, - сказал трактирщик, - он принесет вам
всякие наряды и вы сразу будете одеты.
Я одобрил его совет и решил ему последовать; но так как день склонялся
к концу, то я отложил покупку до следующего утра и направил все свои
помыслы на ужин, чтоб вознаградить себя за скверные трапезы, которыми мне
пришлось довольствоваться с той поры, как я вышел из подземелья.



ГЛАВА XV. О том, как Жиль Блас принарядился, как получил вторичный
подарок от доньи Менсии и в каком виде выехал из Бургоса