"Ален Рене Лесаж. Похождения Жиль Бласа из Сантильяны [И]" - читать интересную книгу автора

наших не может устоять против любви.
Таким образом, села я в карету с доном Альваром, захватив с собой
только платья да несколько драгоценностей, которые принадлежали мне до
второго замужества; я не хотела брать с собой ни одной вещи, подаренной
мне маркизом после свадьбы. Мы направились по дороге, которая вела в
Галисию, не зная, однако, удастся ли нам туда доехать. У нас имелись
основания опасаться, что дон Амбросио по своем возвращении пустится за
нами вдогонку с многочисленным отрядом и настигнет нас. Между тем мы
проехали двое суток, не заметив ни одного всадника, который бы нас
преследовал. Мы надеялись, что и третий день пройдет так же благополучно,
и уже вполне спокойно беседовали друг с другом. Это было вчера. Дон Альвар
рассказывал мне о печальном происшествии, вследствие которого
распространились слухи об его смерти, и о том, как он обрел свободу после
пятилетнего невольничества, но тут мы встретились на леонской дороге с
разбойниками, среди которых вы находились. Дон Альвар и был тот кавалер,
которого они убили вместе со всеми его людьми, и из-за него льются слезы,
которые вы теперь видите на моих щеках.



ГЛАВА XII. Каким неприятным образом был прерван разговор
между Жиль Бласом и его дамой

Окончив свое повествование, донья Менсия залилась слезами. Я не сделал
ни малейшей попытки утешить ее речами в духе Сенеки (*23), а, напротив,
дал ей повздыхать вволю; я даже и сам заплакал: столь естественно
сочувствовать несчастным, в особенности опечаленной красавице. Я было
хотел спросить ее, что она намеревается предпринять при создавшемся
положении, а она, быть может, собиралась посоветоваться со мной по этому
же поводу, когда нашу беседу неожиданно прервали: на постоялом дворе
послышался ужасный шум, который невольно привлек наше внимание. Шум этот
был вызван прибытием коррехидора с двумя альгвасилами и несколькими
стражниками. Они вошли в комнату, в которой мы находились. Сопровождавший
их молодой кавалер первый подошел ко мне и принялся пристально
всматриваться в мою одежду. Ему недолго пришлось меня разглядывать.
- Клянусь св.Яковом, - воскликнул он, - это мой камзол! Он самый и
есть! Его так же легко узнать, как и мою лошадь. Можете засадить этого
щеголя на мою ответственность; я не боюсь, что мне придется дать ему
сатисфакцию: без всякого сомнения, это один из тех грабителей, у которых
есть тайное убежище в нашей местности.
Эта речь, из которой я усмотрел, что молодой человек был тем
ограбленным дворянином, чьи платье и лошадь, к сожалению, достались мне,
повергла меня в изумление, смущение и замешательство. Коррехидор, который
по должности своей обязан был истолковать мою растерянность скорее в
худую, нежели в хорошую сторону, решил, что обвинение не лишено основания.
Предположив, что и дама могла быть соучастницей, он приказал разлучить нас
и посадить в тюрьму. Судья этот был не из тех, что мечут свирепые взгляды:
напротив, год у него был добродушный и веселый. Впрочем, одному лишь богу
ведомо, был ли он при этом совестливее. Как только меня привели в тюрьму,
он явился туда с двумя ищейками, т.е. альгвасилами; вошли они с веселым