"Ален Рене Лесаж. Похождения Жиль Бласа из Сантильяны [И]" - читать интересную книгу автора

Сеньор Роландо прежде всего бросился к дверцам кареты. Там сидела дама
лет двадцати четырех - двадцати пяти, показавшаяся ему очень красивой,
несмотря на печальное состояние, в котором он ее застал. Она лишилась
чувств во время схватки, и обморок ее все еще продолжался. Пока он
любовался ею, мы, прочие, занялись добычей. Начали мы с лошадей из-под
убитых верховых, так как животные эти, испугавшись перестрелки и потеряв
седоков, отбежали несколько в сторону. Что же касается мулов, то они не
тронулись с места, хотя кучер слез с козел и спасся бегством еще во время
побоища. Спешившись, мы принялись распрягать мулов и навьючивать на них
сундуки, которые были привязаны впереди и позади кареты. Покончив с этим,
мы по приказу атамана вынесли из экипажа даму, еще не пришедшую в себя, и
посадили ее на седло к одному из самых сильных разбойников, ехавшему на
отличной лошади; затем, оставив на дороге карету и ограбленных мертвецов,
мы забрали с собой даму, мулов и лошадей (*19).



ГЛАВА X. О том, как разбойники обошлись с пленной сеньорой.
О смелом замысле Жиль Бласа и о том, что из этого проистекло

Уже с час как стемнело, когда мы подъехали к подземелью. Мы прежде
всего отвели лошадей и мулов в конюшню, где нам пришлось самим привязать
их к стойлам и позаботиться о них, так как старый негр уже трое суток не
вставал с постели. Помимо сильного приступа подагры, его мучил ревматизм,
не позволявший ему пошевельнуть ни одним членом. Только язык у него не
отнялся, и он пользовался им, чтоб выражать нетерпение посредством самых
кощунственных ругательств. Предоставив этому нечестивцу проклинать и
богохульствовать, мы отправились на кухню, где посвятили все свои заботы
сеньоре, над которой, казалось, витала тень смерти. Мы сделали все, что
могли, дабы привести ее в чувство, и старания наши, к счастью, увенчались
успехом. Но, придя в сознание и увидев, что ее поддерживают какие-то
неизвестные ей мужчины, она поняла разразившееся над ней несчастье; ее
обуял ужас. Все, что горе и отчаяние, вместе взятые, заключают в себе
страшного, отразилось в ее глазах, которые она воздела к небу, точно
жалуясь на грозившее ей бедствие. Затем, будучи не в силах вынести эти
ужасные видения, она снова впала в обморок, веки ее смежились, и
разбойникам уже казалось, что смерть хочет похитить у них добычу. Но тут
атаман, рассудив, что лучше предоставить ее самой себе, чем мучить новыми
спасательными средствами, приказал отнести сеньору на постель Леонарды,
где ее оставили одну, разрешив судьбе действовать по своему усмотрению.
Мы перешли в зал, где один из разбойников, бывший перед тем лекарем,
осмотрел податаманье и его товарища и натер им раны бальзамом. По
окончании этой операции всем захотелось узнать, что находится в сундуках.
Одни были наполнены кружевами и бельем, другие платьем; в последнем
сундуке, вскрытом нами, оказалось несколько мешков, набитых пистолями, что
весьма обрадовало наших корыстолюбцев. После этого осмотра стряпуха
уставила поставец винами, накрыла на стол и подала кушанье. Сначала мы
разговорились о великой победе, нами одержанной. Тут сеньор Роландо
обратился и ко мне:
- Признайся, Жиль Блас, - сказал он, - признайся, дитя мое, что ты