"Иван Лепин. Трое" - читать интересную книгу автора

брату, находившемуся в полном здравии, строгую повестку прислали: явиться
тогда-то, туда-то, с такими-то вещами. Голосила братова жена: "На кого ж ты
меня с грудными двоешками оставляешь?"
А что голосить? Слезами горю не поможешь.
Жалко стало Егору брата, детишек его и особенно жену-красавицу. Вот
тогда и пришел он к ним в дом, сказал: "Знаешь, братка, не ходи на войну". -
"Это как? Да за такое!.." - "Не ходи, я за тебя пойду. Назовусь твоим
именем - и никто не проверит". - "Дак у тебя ж эта, грыжа". - "Она, видать,
только начинается, я ее и не чувствую". - "Неудобно мне вместо себя родного
брата под пули посылать". На это Егор так ответствовал: "Неудобно штаны
через голову надевать, понял? А удобно будет, если тебя кокнут, а двое сирот
останется? То-то ж".
Уговорил Егор брата и ушел воевать. Три года пробыл на передовой - в
атаку ходил, отступал, в сырых окопах отсиживался, и ни болезнь никакая не
пристала, ни пуля ни разу не подкараулила. Словно заговор какой знал. Так,
по крайней мере, Егоровы товарищи-сослуживцы подумывали. А он не то что
представления не имел о заговоре, а даже крест носить забывал. Судьба уж,
видно, такая.
"Судьба, - повторила Фрося, припоминая мужнину жизнь, - а что ж еще?"
Оглянулась: Даша с Митькой молча посапывали сзади...
Вторая война была у Егора гражданская. С Деникиным боролся, за бандой
Антонова гонялся лихой кавалерист из Карасевки Егор Тубольцев. Про грыжу и
не вспоминал.
В конце двадцать второго года вернулся на родину и той же зимой сыграл
многолюдную свадьбу с Олей Шошиной (за пятнадцать верст сваты ее нашли).
Ничего, что на восемь лет старше невесты был Егор, - любви, если она
настоящая, не страшен и большой перепад в годах.
Жили не тужили молодожены, от отца-матери, как часто водится,
подобру-поздорову отделились, свою просторную хату поставили, хозяйством
обзавелись - конем, коровой, овцами и прочей живностью.
Родился сын у них. Тоже Егором назвали. Да случилась непоправимая беда:
подавился годовалый мальчонка кусочком яблока и задохнулся...
Погоревал Егор, погоревал, да и говорит однажды жене: "Хватит жалеть,
давай жить. Давай еще одного родим".
Но почему-то Ольга не беременела. Злые языки распускали слух, что это
бог ее наказал за потерянного ребенка.
В тридцатом году все-таки Ольга родила. Девочку. Нарадоваться отец-мать
не могли, с рук не спускали малышку, тетешкали без конца.
Лишь в отсутствие Егора Ольга грустнела. Вскоре после родов все чаще и
сильнее стала она ощущать боль внизу живота и в пояснице. Признаться Егору
боялась - допытываться начнет: отчего да почему? А она и сама толком причину
не знала. Скорее всего, бабка-знахарка сказывала, от простуды. Где-то не
убереглась.
Раз, после вечерней дойки, ей стало невмоготу терпеть боль при Егоре, и
она, рухнув на кровать, расплакалась:
- Неужели и вправду это меня бог за Егорку карает?..
Егор сидел рядом, гладил смоляные волосы жены, успокаивал:
- Чепуха это - бог. Не горюй, подлечимся. Я вот завтра в район за
фельдшером съезжу.
Назавтра легче стало - Ольга отговорила Егора ехать. К тому же сенокос