"Иван Лепин. Трое" - читать интересную книгу автора

ФРОСЯ

Вышли на большак. Справа тянулась извилистая цепь желтобоких оврагов с
глинистыми наносами на дне; за оврагами простиралась еще некошеная кулига;
виднелась синяя полоска Сновы. Над речкой клубился серый туман.
Слева дороги росла яровая пшеница. Она уже начинала желтеть. Фрося
сошла на обочину, сорвала колосок, попробовала зерно на зуб. Оно брызнуло
сладким молочком.
- Уродилась. А думали - опоздали. На Сидора-огуречника сеяли.
В середине мая, значит.
У Фроси самая вместительная котомка. Оно и понятно: у нее сил больше,
взрослая женщина. Ей уже сорок три. На пять лет она старше Дашиной матери, а
они, как это ни странно для Даши, дружат немного. Дащина мать крестила обоих
Фросиных мальчиков. Так что они и родня какая-никакая.
Фрося обута в стоптанные сандалии. Они ей малость велики, и Фрося на
всякий случай подвязала их прочным шнурком. Может показаться, что идти в
стоптанных сандалиях неудобно, но по Фросе этого не видно. По-прежнему она
шагает первая, шагает споро, изредка оглядываясь и покрикивая:
- Не отставайте, милые.
Пройдя километра два, они свернули с большака на, узкую, протоптанную
до блеска тропку. Петляла она вверх-вниз через овраги, но сильно сокращала
расстояние. Пожилые люди обычно ходили дорогой полегче, а вот молодежь да
ребята - те иного пути не знали.
Солнце уже давно взошло. Парило. Неумолчно звенели жаворонки. Над
пшеничным полем, высматривая добычу, кружил коршун. По бокам тропки сухо
стрекотали кузнечики-прыгуны, в низкорослой траве шныряли сероспинные
ящерицы, на самую близость подлетали к людям белые, оранжевые, черно-красные
бабочки.
Митька засмотрелся на бабочек, на ящериц, споткнулся о торчащий из
земли камень и чуть не упал.
Фрося сделала вид, что не заметила этого. Только про себя осудила
Митьку: "Разинул, милый, рот на жаворонков".
Митька похромал малость - правую ногу он все-таки ушиб - и опять
зашагал как ни в чем не бывало.
Дышать стало тяжелей: воздух был влажным от испарявшейся росы.

"Как там Егор мой себя чувствует? - уже в который раз думала Фрося. -
Вспоминает ли нас? Мог бы и письмо написать - не верю, что некогда. Может,
правда, нельзя - с передовой-то... А вдруг что с ним случилось?.. Нет-нет, -
прогоняла черные мысли Фрося, - он у меня неуязвимый. Не зря, когда на фронт
уходил, всем "до свиданьица" да "до скорой встречи" говорил".
И тяжело вздыхала: а вдруг все-таки... Скорей бы добраться до этой
Подоляни. Скорей бы узнать все подробности, поведать Егору о своем
житье-бытье.
И еще швыдче зашагала навстречу желанному из всех желанных людей на
свете - Егору Тубольцеву, любви своей и боли.
Это уже третья война Егора. На первую - империалистическую - пошел
добровольно. Вместо старшего брата. Того, рассказывал Егор позже Фросе, на
службу тогда не взяли - обнаружили какую-то болезнь, похожую на грыжу. А