"Иван Лепин. На долгую память" - читать интересную книгу автора

белую вату облаков, и, когда вынырнул из них, я увидел... голую землю. Ни
лесов, ни полей. Сплошные кругляши гор, между которыми кое-где чернели
глазки небольших озер.
- Сам-то Магнитогорск зеленый, - заметив мое разочарование, сказал
Захар Николаевич. - Только заводской сад у них занимает почти пятьсот
гектаров. На улицах - тополя, клены, тамариск. Впрочем, сам увидишь. А вон
вдалеке лилово-желтый дым - это знаменитая Магнитка...

Впервые эти строки я прочитал в начале шестидесятых годов, когда мы,
студенты Литинститута, готовились к обсуждению творчества прекрасного поэта
Бориса Ручьева:

Мы жили в палатке
с зеленым оконцем,
промытой дождями,
просушенной солнцем,
да жгли у дверей
золотые костры
на рыжих каменьях
Магнитной горы...

Сейчас эти стихи я читал на памятнике первой палатке, стоящем в центре
Магнитогорска. Памятнике юности самого поэта. Памятнике юности моего дяди
Гриши и неведомой прекрасной обоянки и тысяч их друзей и подруг, съехавшихся
в безлюдную уральскую степь, чтобы воздвигнуть вот этот гигант, горячо
дышащий в пожелтевшее небо сигарами многочисленных труб.
Я положил к подножию памятника букет простеньких цветов...

Захар Николаевич Грачихин выбирал маршрут с такой целью, чтобы посетить
по возможности больше своих друзей и родственников. Их у него в
южноуральских краях полно - он ведь родом отсюда. "Переночевать, - говорил
он, - везде место найдется... В Магнитогорске, например, у меня - двоюродная
сестра..."
Было пасмурно. То начинался реденький дождик, то переставал. Я шел
вслед за Захаром Николаевичем и с любопытством глазел по сторонам. Названия
улиц - как в любом новом городе: Строителей, Первомайская, Энтузиастов.
Толстенные дома прежней постройки, может, и не блистали архитектурной
изощренностью, но зато поставлены надежно, на века, чего, к сожалению, не
скажешь о современных коробках.
Но это к слову.
К делу относится другое: двоюродную сестру Захара Николаевича мы дома
не застали. Соседи сказали, что она уехала на дачу, а муж только что ушел на
смену.
Захар Николаевич грустно вздохнул: "Да, нехорошо получилось..." Написал
сестре записку, засунул ее за проводок, чуть повыше звонка.
Вышли из подъезда, стали совещаться, как быть.
- Давайте, - предлагаю Захару Николаевичу, - еще побродим по городу, а
там заглянем на автостанцию: вдруг в Верхнеуральск удастся уехать сегодня.

Я стоял на посадочной площадке и сторожил рюкзаки, Захар Николаевич