"Иван Лепин. Уроки " - читать интересную книгу автора

тополя, уже достигшие пятиэтажной высоты. В молодой зелени неистово кричали
радостные воробьи и прочие городские птахи.
Дмитрий Михайлович пребывал в хорошем настроении, суетился в прихожей
возле меня:
- Снимайте свою куртку, вот тапочки... Вы давно пробовали конопляное
масло? - спросил неожиданно.
- Сто лет назад. Еще в детстве.
- Вот я вас и угощу. Тут на днях ребята из Белоруссии приезжали - Брыль
с Мележем, так гостинец привезли. Я это масло до беспамятства люблю. Жаль,
что исчезло оно из употребления - то ли не из чего делать, то ли невыгодно.
- Лень.
- А может, ваше дело, и лень. Ну проходите, усаживайтесь.
Мне в этой небольшой двухкомнатной квартире всегда уютно, и чувствовал
я себя здесь если не как дома, то очень уж раскованно и тепло. Нравилось
рыться в интереснейших книгах, рассматривать всевозможные сувениры во главе
с морской раковиной, по величине не меньше граммофонной трубы.
Снова кухонька, снова душистый цейлонский чай.
На этот раз заговорили о Есенине - близилось его семидесятипятилетие.
Вернее, я слушал, а говорил в основном он, Ковалев:
- Статью вот о нем написал. В один "толстый" журнал. Боюсь, сократят -
на мой взгляд, прямая получилась статья. У нас ведь любят, чтобы в юбилейных
материалах побольше сиропа было. А разве совместимы эти два понятия - сироп
и откровенный до боли поэтический мир Есенина?.. Кстати, - наливая мне
очередную чашку, спросил Дмитрий Михайлович, - вы давно были на его могиле?
Я замялся и стыдливо покраснел.
- Не был вообще.
- Как? - изумился он.
- Все недосуг...
- Сейчас же собираемся и идем. Тут пять минут ходьбы.
- Но вам ведь некогда. Сами говорите, что перевод романа нужно срочно
заканчивать. Вы мне лучше подскажите, как добраться...
- А там?
- Там я спрошу, где могила.
- И не стыдно мне будет? К Есенину не мог человека проводить!.. А
роман... Ничего, потерпит.
Через несколько минут мы уже стояли под высоченными тополями во дворе.
Дмитрий Михайлович глубоко втянул в себя воздух.
- Как все-таки пахнет молодая листва! Несмотря на автомобильный газ...
Ваганьковское кладбище и впрямь находилось в пяти минутах не столь
быстрой ходьбы, и мы вскоре вошли в его ворота. Навстречу нам двигалась
шумная группа молодежи, неуместно громко смеявшаяся. Дмитрий Михайлович
резко поднял голову, болезненно поморщился:
- Безобразники! Здесь ведь - души многих великих...
Ребята, услышав это жестокое "безобразники", стихли, запоглядывали на
Дмитрия Михайловича - длинновязые, модно одетые.
- Надо чаще бывать на кладбищах, - заговорил снова он, уже обращаясь ко
мне. - Не наскоком приходить поглазеть на свежую могилу той или иной
знаменитости, как вот эта компания, а чтобы подумать, поразмышлять - о
жизни, о смерти, о добрых делах своих и о грехах. Наедине с ними, некогда
жившими, человек становится чище помыслами. Он как бы глубже осознает: все