"К.Н.Леонтьев. В своем краю " - читать интересную книгу автора

и два дикие флигеля с красными крышами друг против друга; налево -
предводитель, а направо его младший брат - статный молодец в поддевке с
надменным выражением лица. Дальше бор большой; а за бором в Чемоданове
большой дом г-жи Забелиной, грозной старухи, вдовы трех мужей. На столбовой
дороге - щегольское, новое жилище красавицы и губернской щеголихи -
Протопоповой... Избави Боже от знакомства с ними! Но картины их деревень уже
не вырвать из сердца!

Туда, к доброму дяде, поедет он теперь, и все лучшие места при
столичных больницах не соблазнят его! Теперь он жаждет только одного:
отдохнуть на чистом воздухе и привести в порядок свои мысли; а там, пускай
придет и смерть в своем углу, как смерть дерева в лесу, правильно и
привольно погибшего от старости!

II

"Как сильно пахнет свежим тесом в этой новой пристройке! Что за воздух
везде - ив пристройке, и в саду, и в лугах, и над рекой, и на мирном и
таинственном гумне за овином! Как мало нужно человеку, чтобы прожить век в
неспешном труде и пламенном и торжественном молчании. Где смрадные трупы,
где ужасная квартира, измученный студент? Куда исчезло все это?" Здесь хоть
и тесно, но все удобно и свежо. Его пристройка на углу; два окна в огород, а
третье с видом на Пьяну. Своей рукой, распевая песни, прибил он простые
полки к стене; растрепанные книги его пока в порядке, и сам он едва ли когда
подходит к ним; взглянул с уважением издали и отвернулся к окну. Для будущих
бедных больных уже готов шкафчик с пустыми коробками и банками; у окна стол
для аптечной работы. - И посмотрите, здесь все можно найти! Все необходимое,
простое здесь доступно человеку. Вот, вместо сифона - пузырь с деревянной
трубочкой домашней работы; нашлась где-то лейка и большая фарфоровая чашка
без ручки вместо ступки и настоящая медная ступка. Дядя долго рылся в вещах
покойной матери, отыскал там костяную ложечку и маленькую терку и сказал:
"Это для корешков. Не знаю, как по вашей науке, а я полагаю, что ископаемое
царство вреднее трав. Я думаю так: где находится болезнь, там и трава растет
нужная. Вот по Пьяне лихорадочки живут, а по межникам полыни множество и
трифоль в болотцах. У мужика натура крепкая, и простым пособишь!" Весы и
разновес подарил ему уездный аптекарь, чтобы не забывал его, когда войдет в
силу. Сломало ветром сук у яблони; дядя погоревал, а столяр отрубил от сука
кусок, выточил змейку, покрыл лаком, раскрытую пасть выкрасил красной
краской, глаза сделал, укрепил ее хвостом на пьедестале, вдел в рот весы и
сюрпризом поставил на аптечный стол. И вешать ловче, и красиво, и случайная
эмблема Эскулапа, и дружба столяра! Во всем этом слы - шал Руднев живую
душу, все эти мелочи принимали сами собою, без всякого усилия мечтательных
мыслей, в благородном сердце огромные размеры... Какое чистое пламя любви и
человечности загоралось в отдыхающей душе!

Уж скоро два месяца живет он так и думает. Дядя не мешает ему. Дядя сам
всегда скромно жил и скромно живет до сих пор; молодости он не знал, зато и
старость в нем незаметна. А какой он маленький, слабый, кривобокий! Сам
сознается, что товарищи в детстве его дразнили: "фик-фок на крив бок!" А он
нисколько и не горюет об этом. Горевал ли прежде - кто знает! Верно, не