"К.Н.Леонтьев. Египетский голубь" - читать интересную книгу автора

Мне стало почти страшно за эту бедную, красивую и так хорошо одетую
незнакомку... Кто она, я не знал...

Обедня кончилась. Я все следил за интересною дамой и пошел вслед за
ней. На крыльце меня обогнал секретарь и, подойдя к незнакомке, начал
говорить ей почтительно:

- Я должен извиниться перед вами; у нас в церкви заведен такой порядок,
что посторонние лица выше посланника и посланницы и вместе с тем ближе к
алтарю, чем служащие при посольстве, становиться не могут... Я прошу тысячу
раз извинить меня...

Милая незнакомка покраснела так быстро и так сильно, как только может
покраснеть человек...

Я стоял очень близко на лестнице за секретарем... Я поспешил так
встать, чтобы видеть лицо молодой женщины, чтобы слышать ее ответ...

Она покраснела очень сильно, это правда (бедная!), но взглянула на нас
тихими глазами... Нет! простое слово "глаза" нейдет к прелестному и кроткому
взгляду ее чорных, больших и бархатных очей!.. Это были именно те чорные
очи, которые воспевались поэтами в стихах.

Она взглянула так кротко и так томно, и так просто отвечала на самом
чистом русском языке.

- Я не знала, виновата. Другой раз я буду становиться сзади. Благодарю
вас за то, что вы сказали мне.

Ни гнева, ни смешной обидчивости, ни натянутой гримасы так называемого
достоинства. Так просто и естественно!.. Покраснела только. Немножко стыдно,
чуть-чуть больно от неожиданности, и такой находчивый в своей простоте и
скромности ответ!

Мне показалось, что не я один был этим тронут. Молодой человек, на
которого было возложено это щекотливое поручение, по фамилии Блуменфельд,
всегда почти дерзкий, капризный и насмешливый, на этот раз рассыпался в
извинениях. Выражение лица его стало не только любезно, но в высшей степени
добродушно.

- Извините меня, - воскликнул он с ударением на слове меня. - Это
порядок дамами заведенный, и мне очень жаль за такой неприятный случай.

Она уходила по дорожке, ответив ему что-то, чего я уже расслышать не
мог. Блуменфельд все время не надевал шляпы и кланялся ей слегка, но
беспрестанно; наконец он надел шляпу и подал ей руку, которую она приняла.
Они скрылись за деревьями.

В эту минуту из коридора вышел на лестницу другой наш товарищ,