"Элмор Леонард. Пронто" - читать интересную книгу автора

правдой. Но сейчас больше, чем о чем-либо другом, он мечтал о выпивке, о
скотче со льдом. В такое время суток и на таком расстоянии от дома это
ничуть не повредит. Ведь он не станет пить и трепаться, рассказывать всякие
истории, не переберет, а ведь именно от этого и были все прошлые
неприятности, ведь здесь нет никого, с кем можно было бы побеседовать, не
поясняя каждое свое слово, - ну, вроде того, если приходится объяснять, в
чем соль анекдота.
Гарри представил себя прогуливающимся вечером по набережной,
lungomare, там же, где прогуливался Эзра Паунд - больше полувека назад, а
затем снова, за несколько лет до своей смерти; в шестьдесят седьмом Гарри и
вправду видел, как он прогуливается. Паунд во всем своем блеске - трость,
черная шляпа с широкими полями, не похожая ни на какую другую шляпу,
воротник рубашки с длинными острыми концами выглядывает в вырезе черного
плаща. Эзра возвращается с прогулки и заходит со своей любовницей в
"Гран-кафе" - посидеть и выпить. Гарри видел и Ольгу Рудге - тогда же, в
шестьдесят седьмом. Седая, но выглядела потрясающе. Многие считают, что его
жена, Дороти, была красивее. Может, и так, но на одном из снимков она
стоит, развернув ноги носками внутрь, - верный, по мнению Гарри, признак
зануды, ханжи, человека с полным или почти полным отсутствием чувства
юмора. Конечно же с Ольгой Эзре было веселее - иначе чего бы он попал в
такое положение?
Прежде Гарри как-то не считал, что Джойс - его любовница, но сейчас,
когда он обдумывал способы доставить ее сюда, избежав слежки, это слово
неожиданно пришло в голову. И понравилось.
Можно позвонить тому туристическому агенту, записать стоимость билета
Джойс на свой счет. Да, так, пожалуй, лучше всего. Нужно только обсудить
некоторые детали...

Здесь толкалась уйма североафриканцев - из Туниса, чаще всего из
Бенгази, а также из самых различных алжирских городов; их называли
уонабаями14 по-английски и как-то еще по-итальянски. Они торговали на
набережной дешевыми часами и такой же бижутерией, раскладывали свой товар
на подстилках, тихо выкрикивали нечто вроде "уонабай?" и ждали, когда
прогуливающиеся мимо них обратят на этот товар внимание.
Гарри стоял и смотрел на залив, на скутера, проносившиеся мимо
вырастающего прямо из воды замка шестнадцатого века; замок соединялся с
набережной вполне современной бетонной эстакадой и был значительно меньше,
чем замки в представлении Гарри. В воскресенье в половине пятого дня народу
на пляже было совсем немного; какая-то стариковская компания играла в
боччи15. Гарри снял блейзер и накинул его на плечи; он считал, что так
неотличим от настоящего итальянца. Последнее время он даже подумывал, что
стоило бы выучить язык.
Футах в десяти от него один из североафриканцев развернул соломенную
циновку и теперь выкладывал на нее складные зонтики различных, но почему-то
неизменно темных расцветок. Темнокожий парень мгновение помедлил, перестал
вытаскивать зонтики из своего пластикового мешка и поднял глаза; Гарри
почувствовал, что его внимательно изучили, оценили и, возможно, выбрали
жертвой какого-нибудь средиземноморского жульничества. Усики, небольшая
бородка или скорее намек на нее. Кольца и золотые серьги, на ногах -
сандалии, на худощавом теле свободно болтается майка. Вообще-то говоря,