"Леонид Леонов. Саранча" - читать интересную книгу автора

извиняясь: - На юге всегда бывает жарко!
Азиатский торг был в полном разгаре. Никто в отдельности не кричал о
своем товаре, как подобало бы купцам, но трудно было в этой сутолоке вести
даже и не задушевный разговор. Звон чайханной посуды, лязг безменов,
полдневный вопль ишаков, шелест ссыпаемого риса и, наконец, зычные призывы
базарного глашатая, который машистой походкой и с пророческим посохом
обходил разноплеменную эту толпу, - все слилось в упругий, именно шмелиный
гуд. Мазель происходил из крохотного местечка под Одессой, имя его было
Шмуль, но товарищи прозвали Шмелем, - отсюда и заскользнул этот образ в
мароновское сознание.
- Откуда?..
Маронов еле отскочил от глашатая, борода которого на солнце отливала
зеленым.
- С Новой Земли, Шмель... и прямо сюда. Тот недоверчиво прищелкнул
языком:
- Опять шестиэтажная какая-нибудь авантюра!
- Шмель, ты знаешь меня? Я ищу драки. И потом - где есть земля, там
должны быть и люди!
- Робинзоны! - усмехнулся снова Мазель на мароновское мальчишество. - А
Яков, значит, вконец забросил музыку?
- Нет, у нас там был граммофон.
Мазель внимательно взглянул на Петра; ему почуди- [525] лась издевка,
порожденная какой-то сверхчеловеческой усталостью, но скуластое,
полузырянское лицо Маронова улыбалось, и озоровато щурились зоркие знакомые
глаза. Она слепила в этот час, неистовая азиатская палитра.
- ...и долго вы там?
- Три года, Шмель.
- Это, наверно, очень интересно?
- Как тебе сказать... Я понял, почему человек боится тюрьмы. Трудней
всего переносить свое собственное общество. Тогда он постигает цену себе и
может подсчитать, много ли накопила его душа. Оттого-то он и стремится к
объединению с себе подобными...
Маронов смутился тихой Мазелевой улыбки и не договорил. Чтобы
объяснить, он хотел приступить наконец к своему невероятному повествованию,
но Мазель перебил его:
- Постой... ты не спешишь? Зайдем ко мне. Я в отпуску и сегодня гуляю
последний день. Дело в том, что жена моя не раз вспоминала... - Он подошел
ближе и, глядя в самые губы Маронова, прибавил твердо: - ...о вас. Ей,
наверное, будет очень интересно послушать ваши приключения.
Петр вопросительно пожевал свои губы; он по догадкам знал
обстоятельства, в силу которых Яков поехал с ним на Новую Землю, и потому
ему был не особенно ясен этот душевный оборот Мазеля.
- Хорошо. Но только пойдем по солнечной стороне. Я приехал греться,
Шмель. Веди меня в самую Азию, в самое пекло веди. Иззяб я в этой чертовой
тундре...
- На севере, должно быть, холодно, - тихо вставил Мазель.
- Вот именно... ты всегда прав, Шмель, тебе нельзя возражать! Знаешь,
бывали часы, когда мы дрожали так, что тряслась посуда на полках. Мы не
разбирали слов друг у друга, мы мычали. Ты смеешься?
- Нет, Петр, я не смешлив.