"Донна Леон. Смерть в "Ла Фениче" ("Комиссар Гвидо Брунетти" #1)" - читать интересную книгу автора

давали им с месяц тюрьмы, на чем все и заканчивалось, покуда усилия средств
массовой информации не спровоцируют очередного "крестового похода".
Брунетти часто казалось, что уровень преступности в Венеции такой
низкий - один из самых низких в Европе - только потому, что преступники, по
большей части воры, просто не знают, как им выбраться из этого города. В нем
нужно родиться, чтобы ориентироваться в паутине его узеньких калле и знать
загодя, что вот эта улочка оканчивается тупиком, а другая выводит к каналу.
Урожденные же венецианцы с годами становятся все более законопослушными,
коль скоро, с учетом истории и традиций, не утесняют их прав на частную
собственность и уважают настоятельную потребность в обеспечении ее
сохранности. Так что преступлений в городе происходит немного, и уж если
случилось какое-то насилие, а то и такая редкость, как убийство, то найти
преступника проще простого: это либо муж, либо сосед, либо партнер по
бизнесу. Обычно полиция только так и поступала - "задерживала обычных
подозреваемых".
Но Брунетти понимал: смерть Веллауэра - совсем иное дело. Это
знаменитость, несомненно самый прославленный дирижер столетия, и убит он не
где-нибудь, а в жемчужине Венеции - ее оперном театре. А поскольку
расследовать это дело придется ему, Брунетти, то с него вице-квесторе и
спросит по полной программе за любую публикацию, бросающую малейшую тень на
их ведомство.
Постучавшись, он помедлил и, дождавшись возгласа "Войдите!", толкнул
дверь и увидел Патту там, где и ожидал, и в точности в такой позе, как
представлял себе, - за огромным столом, склоненного над газетой, о важности
которой свидетельствовал упертый в нее взгляд. Даже для страны, где мужчины
красотой не обижены, Патта был безусловно красавец - чеканный римский
профиль, широко посаженные пронзительные глаза и телосложение атлета,
несмотря на возраст - Патте было уже сильно за пятьдесят. Фоторепортерам он
предпочитал демонстрировать свой профиль слева.
- Наконец-то, - изрек он так, словно Брунетти опоздал на много часов. -
Я уж думал, что придется вас ждать все утро, - добавил Патта, что, на взгляд
Брунетти, уже отдавало перебором. Не услышав ответа и на это заявление,
начальство вопросило: - Ну, что там у вас?
Брунетти вытащил из кармана свежую утреннюю "Газеттино".
- Вот газета, синьор. Вот все - на первой полосе, - и тут же зачитал,
поспешно, чтобы Патта не перебил: - "ЗНАМЕНИТЫЙ МАЭСТРО НАЙДЕН МЕРТВЫМ. НЕ
ИСКЛЮЧАЕТСЯ УБИЙСТВО", - после чего протянул газету начальнику.
Патта отмахнулся от газеты величественным жестом:
- Это я уже читал, - и, не повышая голоса: - Я спрашиваю - что есть у
вас лично?
Брунетти полез в карман пиджака и извлек записную книжку. Никаких
записей в ней не имелось не считая имени, адреса и телефона американки, но
пока ты стоишь, а шеф сидит, ему нипочем не увидеть, что все странички до
единой девственно чисты. Демонстративно послюнив палец, Брунетти принялся не
спеша их перелистывать. "Дверь в помещение заперта не была, как не было и
ключа в двери. Следовательно, кто угодно мог войти и выйти оттуда в любое
время в течение всего спектакля".
- Где был яд?
- Полагаю, в кофе. Но точно смогу сказать только после получения
протокола о вскрытии.