"Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон, Ринго Старр. Антология "Битлз"" - читать интересную книгу автора

Нам казалось, что он просто выдавил на холст немного краски и слегка
размазал ее.) На что можно потратить целых шестьдесят пять фунтов? Все мы
напоминали ему: "Надо же, какое совпадение, что тебе заплатили именно
столько, Стюарт, - почти столько же стоит бас "Хофнер". Он отвечал: "Нет, я
не могу просто взять и потратить эти деньги". В те времена это было целое
состояние, как наследство. Он говорил, что должен купить холсты или краски.
Мы отвечали: "Стю, дорогой, ну ты сам подумай: это же "Хофнер", мы станем
козырной группой. А это - слава!" Он сдался и купил огромный бас "Хофнер",
рядом с которым выглядел карликом. Беда была в том, что играл он плохо. Но,
несмотря на этот недостаток, бас смотрелся здорово, а на игру Стюарта никто
не обращал внимания.
Когда Стюарт пришел в группу - это случилось на Рождество 1959 года, -
мы все немного ревновали к нему. Мне, например, всегда было нелегко
справиться с этим. Мы всегда ревновали Джона к другим его друзьям. И это
понятно, ведь он был старшим. Когда появился Стюарт, он оттеснил Джона от
нас с Джорджем. Нас словно пересадили на заднее сиденье. Стюарт был
ровесником Джона, учился в колледже искусств, отлично рисовал и располагал
массой достоинств, которых не было у нас. Нам недоставало серьезности, мы
учились в начальной школе и были младше Джона. Так, вместе со случайными
барабанщиками - а таких было несколько - нас стало пятеро.


Джордж Харрисон

Я родился в Ливерпуле, в доме номер 12 по Арнолд-Гроув, в феврале 1943
года.
Мой отец был моряком, но ко времени моего рождения уже водил автобус.
Мама происходила из ирландской семьи по фамилии Френч, у нее было множество
братьев и сестер. Мама была католичкой, а отец - нет. И хотя обычно
считается, что если человек не католик, то он принадлежит к англиканской
церкви, отец вообще был далек от религии.
У меня было два брата и одна сестра. Когда я родился, сестре уже минуло
двенадцать лет, она только что сдала экзамен для одиннадцатилетних. Я плохо
помню ее, потому что она ушла из дома в семнадцать лет, поступила в
педагогический колледж и больше не вернулась к нам. Моя бабушка, мамина
мама, жила на Алберт-Гроув, рядом с Арнолд-Гроув, и в детстве я мог выйти из
задней двери нашего дома и переулками (в Ливерпуле их называют задворками)
дойти до ее дома. Я бывал у бабушки, когда мама с отцом уходили на работу.
Отец моего отца, которого я никогда не видел, был строителем, он
построил много величественных эдвардианских особняков на Принсес-Роуд в
Ливерпуле. Там жили все врачи и представители других респектабельных
профессий. В те времена умели строить, знали толк в каменной кладке, кирпиче
и дереве. Наверное, интерес к архитектуре я унаследовал от деда. Мне приятно
видеть красивые здания, будь то маленький коттедж с соломенной крышей или
вокзал Сент-Панкрас. Я всегда считал, что жизнь надо прожить, надо расти и
искать для себя возможности, ловить случай. Мне и в голову не приходило,
что, если я родом из Ливерпуля, мне никогда не суждено жить в огромном
особняке.
Наш дом был очень маленьким. Две комнаты наверху и две внизу, дверь
прямо над тротуаром, выход - из задней комнаты. Гостиной никогда не