"Владимир Ильич Ленин. Материализм и эмпириокритицизм" - читать интересную книгу автора

Что верно, то верно. Мыслить и "примыслить" люди могут себе всяческий
ад, всяческих леших, Луначарский даже "примыслил" себе... ну, скажем мягко,
религиозные понятия[70]; но задача теории познания в том и состоит, чтобы
показать нереальность, фантастичность, реакционность подобных примыслов.
"...Ибо что для мышления необходима система С (т.е. мозг), это же само
собою разумеется для Авенариуса и для защищаемой мною философии..."
Неправда. Теория Авенариуса 1876 года есть теория мысли без мозга. И в
его теории 1891-1894 годов есть, как сейчас увидим, подобный же элемент
идеалистической бессмыслицы.
"...Однако является ли эта система С условием существования (курс.
Петцольдта), скажем, вторичной эпохи (Sekundarzeit) земли"?
И Петцольдт, приведя здесь цитированное уже мною рассуждение Авенариуса
о том, чего собственно хочет естествознание, и как мы можем "примыслить"
наблюдателя, - возражает:
"Нет, мы хотим знать, вправе ли мы мыслить землю той далекой эпохи так
же существовавшей, как я мыслю ее существовавшей вчера или минуту тому
назад. Или в самом деле следует обусловить существование земли тем (как
хотел Вилли), чтобы мы имели право по крайней мере мыслить, что вместе с
землей существует в данное время хоть какая-нибудь система С, хотя бы на
самой низкой ступени ее развития?" (об этой идее Вилли мы сейчас скажем).
"Авенариус избегает странного вывода Вилли посредством той мысли, что
ставящее вопрос лицо не может отмыслить себя прочь (sich wegdenken, т.е.
представить себя отсутствующим) или не может избежать того, чтобы примыслить
себя (sich hinzuzudenken: см. "Человеческое понятие о мире", S. 130 первого
нем. изд.). Но таким образом Авенариус делает индивидуальное Я лица,
ставящего вопрос или мысль о таком Я, условием не простого акта мысли о
необитаемой земле, а условием нашего права мыслить существование земли в то
время.
Этих ложных путей легко избегнуть, если не придавать этому Я столь
значительного теоретического значения. Единственное, чего должна требовать
теория познания, считаясь с теми или иными воззрениями на удаленное от нас в
пространстве и во времени, это - чтобы оно было мыслимо и могло быть
однозначимо (eindeutig) определено; все остальное - дело специальных наук"
(т. II, стр. 325).
Петцольдт перекрестил закон причинности в закон однозначимой
определяемости и ввел в свою теорию, как увидим ниже, априорность такого
закона. Это значит, что от субъективного идеализма и солипсизма Авенариуса
("придает чрезмерное значение нашему Я", говорится это на профессорском
жаргоне!) Петцольдт спасается при помощи идей кантианских. Недостаток
объективного момента в учении Авенариуса, невозможность примирить его с
требованиями естествознания, объявляющего землю (объект) существовавшей
задолго до появления живых существ (субъекта), - заставили Петцольдта
схватиться за причинность (однозначимую определенность). Земля существовала,
ибо существование ее до человека причинно связано с теперешним
существованием земли. Во-первых, откуда взялась причинность? Априори, -
говорит Петцольдт. Во-вторых, разве причинностью не связаны также
представления об аде, леших и "примыслах" Луначарского? В-третьих, теория
"комплексов ощущений" во всяком случае оказывается Петцольдтом разрушенной.
Петцольдт не разрешил признанного им противоречия у Авенариуса, а запутался
еще больше, ибо решение может быть только одно: признание того, что