"Станислав Лем. Рукопись, найденная в ванне" - читать интересную книгу автора

- Четыреста одиннадцать... Шесть тысяч восемьсот девяносто четыре на
пять! Нет? Тогда на сорок пять! На семьдесят!
Он заклинал меня дрожащим голосом. Я продолжал молчать. Он встал,
бледный, как стена.
- Девятнадцать? - сделал он еще одну попытку. Это прозвучало как стон.
- Ага, значит, так? - сказал он. - Понимаю. Шестнадцать?.. Хорошо...
Что ж... Прошу меня извинить.
Прежде чем я пришел в себя, он вышел в соседнюю комнату.
- Господин офицер! - крикнул я. - Подождите же! Я...
За приоткрытой дверью грохнул выстрел, вслед за которым послышался звук
падающего тела. Остолбеневший, со вставшими дыбом волосами, я стоял посреди
комнаты. "Бежать!" - зазвенело у меня в голове, но в то же время, весь
обратившись в слух, я ловил звуки, все еще доносившиеся из комнаты. Что-то
слабо стукнуло, словно каблук ударился об пол. Еще один шорох... и тишина,
полная тишина. Через щель приоткрытой двери была видна нога в форменной
штанине. Не спуская с нее глаз, я попятился задом к выходу, ощупью нашел
ручку и надавил на нее.
Коридор - я проверил это двумя косыми взглядами - был пуст. Закрыв за
собой дверь, я повернулся и прижался к ней спиной. Напротив, небрежно
опираясь рукой о филенку, в распахнутой двери неподвижно стоял приземистый
офицер и не отрываясь смотрел на меня. Внутри у меня все оборвалось. Я
перестал дышать, ощущая, как делаюсь все более плоским под его слегка
скучноватым ледяным взглядом. Его лицо, широкое, толстощекое, выражало все
более явное неудовлетворение и недовольство.
Он извлек из кармана какой-то маленький предмет - перочинный ножик? -
подбросил его вверх раз, другой, третий, по-прежнему не спуская с меня глаз,
затем крепко схватил его, провел указательным пальцем - с тихим треском
выскочило лезвие. Он попробовал его подушечкой большого пальца, усмехнулся
одними уголками губ, медленно прикрыл веки, словно бы говоря "да", после
чего отступил в свою комнату и закрыл дверь.
Я стоял и ждал. В тишине возник носовой певучий звук поднимавшегося
где-то лифта. Звук ослаб, исчез. Я снова слышал лишь шум собственной крови.
Наконец я оторвал руки от лакированной поверхности двери. Мог ли он
наблюдать за мной через замочную скважину? Нет, она была маленьким черным
пятнышком.
Шаг... Затем второй, третий...
Я снова брел по бесконечным коридорам, сходившимся, расходившимся, без
окон, залитым светом, со стенами без единого пятнышка, с вереницей
сверкавших снежной белизной дверей, измученный, слишком обессиленный, чтобы
решиться на еще одну попытку вторгнуться куда-либо, позволить вовлечь себя в
еще один из тысяч водоворотов, поджидавших меня за звуконепроницаемыми
перегородками. Время от времени я пытался отдохнуть, опершись о стену, но
стены были слишком гладкими, слишком вертикальными, не давали надежной
опоры.
Часы, не заведенные мною вовремя, встали неизвестно когда, и я не знал,
день сейчас или ночь. Иногда я ловил себя на том, что двигался в каком-то
трансе, теряя чувство реальности, когда хлопанье какой-либо двери или звук
трогающегося лифта внезапно приводили меня в себя. Я пропускал людей с
папками, в коридорах то становилось совсем пусто, то офицеры целыми
процессиями двигались в какую-то одну сторону. Возможно, работа шла здесь