"Станислав Лем. Формула Лимфатера" - читать интересную книгу автора

специализировался на проблемах космического права, я спросил его, знает ли
он некоего профессора Коркорана.
- Коркоран! - воскликнул он со свойственным ему темпераментом,
подогретым к тому же двумя бутылками сицилийского вина. - Этот
сумасбродный кибернетик? Что с ним? Я не слышал о нем с незапамятных
времен!
Я ответил, что не знаю никаких подробностей, что мне лишь случайно
довелось услышать эту фамилию. Мне думается, такой мой ответ пришелся бы
Коркорану по душе. Савинелли порассказал мне за вином кое-что из сплетен,
ходивших о Коркоране. Из них следовало, что Коркоран подавал большие
надежды, будучи молодым ученым, хоть уже тогда проявлял совершенное
отсутствие уважения к старшим, переходившее иногда в наглость; а потом он
стал правдолюбом из тех, которые, кажется, получают одинаковое
удовлетворение и от того, что говорят людям все прямо в глаза, и от того,
что этим в наибольшей степени вредят себе. Когда Коркоран уже смертельно
разобидел своих профессоров и товарищей и перед ним закрылись все двери,
он вдруг разбогател, неожиданно получив большое наследство, купил какую-то
развалину за городом и превратил ее в лабораторию. Там он находился с
роботами - только таких ассистентов и помощников он терпел рядом с собой.
Может он чего-нибудь и добился, но страницы научных журналов и бюллетеней
были для него недоступны. Это его вовсе не заботило. Если он еще в то
время и завязывал какие-то отношения с людьми, то лишь за тем, чтоб,
добившись дружбы, немыслимо грубо, без какой-либо видимой причины
оттолкнуть, оскорбить их. Когда он порядком постарел, и это отвратительное
развлечение ему наскучило, он стал отшельником. Я спросил Савинелли,
известно ли ему что-либо о том, будто Коркоран верит в духов. Юрист,
потягивавший в этот момент вино, едва не захлебнулся от смеху.
- Он? В духов?! - воскликнул Савинелли. - Дружище, да он не верит
даже в людей!!!
Я спросил, как это надо понимать. Савинелли ответил, что совершенно
дословно; Коркоран был, по его мнению, солипсист: верил только в
собственное существование, всех остальных считал фантомами, сонными
видениями и будто бы поэтому так вел себя даже с самыми близкими людьми;
если жизнь есть сон, то все в ней дозволено. Я заметил, что тогда можно
верить и в духов. Савинелли спросил, слыхал ли я когда-нибудь о
кибернетике, который бы в них верил. Потом мы заговорили о чем-то другом,
но и того, что я узнал, было достаточно, чтобы заинтриговать меня
Я принимаю решения быстро, так что на следующий же день позвонил
Коркорану. Ответил робот. Я сказал ему, кто я такой и по какому делу.
Коркоран позвонил мне только через день, поздним вечером - я уже собирался
ложиться спать. Он сказал, что я могу прийти к нему хоть тотчас. Было
около одиннадцати. Я ответил, что сейчас буду, оделся и поехал.
Лаборатория находилась в большом мрачном здании, стоящем неподалеку
от шоссе. Я видел его не раз. Думал, что это старая фабрика. Здание было
погружено во мрак. Ни в одном из квадратных окон, глубоко ушедших в стены,
не брезжил даже слабый огонек. Большая площадка между железной оградой и
воротами тоже не была освещена. Несколько раз я спотыкался о скрежещущее
железо, о какие-то рельсы, так что уже слегка рассерженный добрался до еле
заметной во тьме двери и позвонил особым способом, как мне велел Коркоран.
Через добрых пять минут открыл дверь он сам в старом, прожженном кислотами