"Алексис Леке. Хроника обыкновенного следствия " - читать интересную книгу автора

символика бросается, если можно так сказать, в глаза. Это - гигантский
фаллос, ни больше, ни меньше, чья округленная вздутая головка едва не
касается высокого потолка (3,17 м) гостиной.
В моем мозгу возникает инстинктивная и оскорбительная параллель. Я не
могу не спросить себя, пропорциональны ли размеры созданного художником
предмета - у меня язык не поворачивается назвать это произведением - его
собственным причиндалам. Сколько раз Эмильена принимала в себя уменьшенное,
но все же внушительное подобие сего чудовищного тотема в то время, как я
сидел за своим письменным столом? И не об этом ли будет думать она каждый
раз, когда ее взгляд упадет на эту штуковину?
В душе растёт чувство бессильного возмущения, и меня бросает в дрожь.
Еще немного, и я заплбчу. Слава богу, Эмильены дома нет. Её мерзость
опередила её. Я запираюсь в ванной и погружаюсь в горячую воду, чтобы найти
облегчение. После купания чувствую себя лучше, намного спокойнее.
Иногда я задаюсь вопросом, не испытываю ли удовольствия от смирения,
удовольствия, которое является, быть может, противовесом удовольствия,
которое получает Эмильена, унижая меня, даже если её поступки (уверен в
этом) не сознательное и обдуманное действие с её стороны, а просто
проявление гадкой натуры.
Горячая ванна или печальные мысли настолько уменьшили размеры моего
пениса, что мне приходится задуматься о тайных причинах поведения Эмильены.
До сегодняшнего дня я никогда не задавал себе вопроса, нормален ли я
физически. Я никогда не страдал комплексом неполноценности. Не могу
похвастаться исключительными размерами, но они и не смехотворны. Военная
служба, где происходит закалка мужчин, подтвердила это. Но, может быть,
природа исключительно расщедрилась на художников, чтобы компенсировать их
глубочайший эгоизм? В этой мысли есть что-то отвратительное. Я не могу
поверить в то, что пенис следователя ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ меньше, чем у художника
или скульптора. А вдруг это так? Равенство, как и справедливость, не
относятся к природным явлениям. Это абстрактные, произвольные построения,
созданные умами, которые отрицают природные законы, жестокие и далекие от
равенства. Равенства в природе не существует, а потому люди действуют так,
чтобы компенсировать свои недостатки. Большинство диктаторов были или есть
импотенты.
Неужели Эмильене нужен пенис больших размеров, чтобы получить
удовольствие? Эта мысль, навеянная присутствием чудовищного тотема и моей
растерянностью, до безобразия вульгарна. Однако я видал вещи и похуже. Я -
следователь. И мне известны всякие гнусности. Ну нет. Я тронулся. Не
Эмильена. Не она. Она никогда не жаловалась на размеры моего пениса.
Устройство её органов не требует излишне большого инструмента, чтобы она
испытала удовольствие. Более того, во время ее редких "приступов безумия"...
Или я убаюкиваю себя иллюзиями. Быть может, за долгие годы она ощутила
необходимость быть распятой, растерзанной на ложе? Нет, я не могу поверить,
что корень моего несчастья кроется в физиологии. Это было бы слишком просто.
Почему мне никогда не удается использовать в своей частной жизни
таланты и опыт уголовного
следователя? Когда я думаю о нас, то перестаю рассуждать и двигаюсь
вслепую, блуждаю в потемках. Нельзя быть следователем и обвиняемым
одновременно, но есть и кое-что еще. Я столь же бессилен, как и человек,
пришедший со стороны. И, может быть, бессилие мое больше, поскольку я