"Алексис Леке. Хроника обыкновенного следствия " - читать интересную книгу автора

Он бросает смущенный взгляд на моего секретаря.
- В конце концов, почему бы и нет. Я охвачен абсурдным ощущением, что
если не решусь, дам ей уйти, то мне будет недоставать этой редкостной
жемчужины, что никогда больше не встречу ничего подобного. И тогда я впускаю
ее в свою жизнь. И тут же начинается ад.
- Ад?
- Ад, настаиваю на этом. Всё начинается немедленно. Либо вы мало
занимаетесь ею, либо недостаточно зарабатываете, либо она хочет перестроить
дом, либо собирается на отдых, когда у вас только-только начинает получаться
работа.
Как обычно, даже больше, чем обычно, меня томит жажда отыскать тайную
пружину, таинственную силу, которой сам лишен. Как можно убить? Тем более не
неизвестного человека, не заимодателя, не гнусного соперника, а свою жену...
Мое удивление, несмотря на долгую практику, не поколеблено. Однако
упреки в адрес покойной со стороны обвиняемого меня не просвещают, а если
просвещают, то чуть-чуть. Все мужчины, в том числе и я, могут упрекать жену
за те или иные поступки. Я на мгновение ставлю себя на его место, сажаю себя
в кресло напротив: "Она не только обманывала меня со всеми этими
художниками, господин следователь, но и навязывала мне их произведения -
чаще всего отвратительные козявки или скульптуры в виде кучи дерьма, которые
заполоняли мою гостиную..."
Я едва сдерживаю усмешку. Это почти хороший повод для убийства.
Я силой возвращаю себя к строгости.
- Месье, мне хотелось бы, чтобы вы вернулись к реальным фактам. В вашем
первом заявлении вы признались в убийстве своей жены Эстеллы. Постарайтесь
описать точные обстоятельства преступления.
- Точные обстоятельства? Господин следователь, именно этим я и
занимаюсь. Расскажи я вам сразу, что сделал, вас бы это ужаснуло, вы могли
бы не понять, как я дошел до такого. Но если вы действительно хотите...
- Когда вы убили жену?
- Между десятым и одиннадцатым мая этого года.
- Прошу прощения. Нельзя ли поточнее?
- Дело в том, что все происходило не так быстро, господин следователь.
Именно на это я и намекал. Я постарался, чтобы она несколькими часами
мучений заплатила за то, что я вынес в течение четырех лет. Я начал в девять
часов вечера, а закончил это примерно в пять или шесть утра.
"Это". От указательной частицы пробирает дрожь. "Это". Я бросаю взгляд
на мадам Жильбер. Уверен, она побледнела.
Я отдаю себе отчет, что до этого мгновения, хотя уже встречался с ним и
выслушал его спонтанное признание, все же по-настоящему не верил в его
преступление. Теперь - а он не добавил ничего нового - я полностью поверил в
убийство. Если он тем же тоном признается, что прикончил полсотни женщин, а
не трех, я ему поверю...

Я ошибся. Безумно ошибся! Никакое препятствие, никакое гигантское
произведение не может остановить Эмильену. Вернувшись вечером домой, я
увидел гигантскую, наполовину распакованную штуковину, царящую в малой
гостиной на месте моего любимого кресла. Это был некий тотем из бетона с
литыми барельефами в виде гримасничающих лиц и переплетенных лиан. Даже для
человека со столь мало похотливым складом ума, как у меня, сексуальная