"Алексис Леке. Хроника обыкновенного следствия " - читать интересную книгу автора

- Иными словами, вы не верите в то, что он совершил преступление, или
не понимаете, как можно было опуститься до него...
- Именно так. Выше моего понимания.
Видно, что ей не хочется затрагивать эту тему.
- Вы знаете, мадам Жильбер, я часто спрашиваю себя, что делал бы без
вашей интуиции. Хорошенько подумайте над вопросом, который задам.
Она машинально собирается и проводит рукой по волосам. Укладывает
бумаги на столе.
- Можете ли вы представить, чтобы убивали так, как сделал этот человек,
и по тем причинам, которые он выдвигает?
- Не знаю, - тихо отвечает она, поворачиваясь ко мне на своем
вращающемся кресле. - Вероятно, он сумасшедший, господин следователь, но
одновременно... Кто хоть раз в жизни не мечтал сделать то, что он сделал,
или что-то похожее?
Она задала вопрос, глядя мне прямо в глаза. О себе или обо мне говорит
она?
- Я, - отвечаю я с удивляющей меня самого твердостью. - Не думаю, что
мечтал о совершении ужасного проступка. Я не могу причинить зла женщине -
любой женщине, - тем более нарезать её на куски.
Мадам Жильбер отвечает таинственной улыбкой и вновь поворачивается к
машинке.

Эмильены дома еще нет, но статуя стоит не шелохнувшись, и я успокаиваю
себя, что ей остается стоять здесь всего несколько часов. Зачем ждать конца
выставки, ведь публика все равно не видит ее. Голландец увезет её с собой.
Что ему ждать? Деньги заплачены. Как удалось уговорить этого миллиардера
приобрести такую уродину, хотя при его средствах он может купить
бесчисленное множество прекрасных вещей?
Если не считать разочарования, день прошел в общем неплохо, с
удовлетворением отмечаю я, погружаясь в ванну с горячей водой. Допрос
обвиняемого, даже если я не полностью им удовлетворен, протекает без сучка и
задоринки, ОТЕЦ вскоре исчезнет благодаря богатому дураку. Я уже почти
перестал злиться на Эдуардо за кражу моего любимого кресла. Оно было
изъедено шашелем. Надеюсь вскоре отыскать подобное и в лучшем состоянии. И
только выиграю от этого. Эмильена и без моих слов поймет, что зашла слишком
далеко. Такой тонкий вид упрека мне нравится. Но заметит ли она новое
кресло? Это самое ужасное с Эмильеной. Когда мне кажется, что я совершил
блестящее действо, она ничего не видит, а в других случаях с исключительной
резкостью реагирует на слова и акты, которые я считал совсем безобидными.
Это невыносимо, но, быть может, именно эта вечная неуверенность, в которой
она заставляет меня жить, и привлекает меня к ней, хотя я и страдаю от
этого.

Я не умею действовать, не рассчитав последствия. А поскольку чаще всего
они губительны, я остаюсь в бездействии. Даже будучи следователем, я не могу
судить, обвинять, я способен только расследовать.
Поглощенный размышлениями, я бросаю взгляд на белую эмаль умывальника.
Вернее, на кучерявые волоски, которыми усыпан фарфор. Прислуга взяла
выходной, и это тут же отражается на чистоте в доме. Я уверен, эти волоски
принадлежат не мне. И не Эмильене. Ни у нее, ни у меня нет рыжих волос.