"Фриц Лейбер. Немного мира тьмы" - читать интересную книгу автора

занимавший около половины всего имеющегося пространства. Франц, ехавший
вначале уверенно и быстро, притормозил "фольксваген", как только впереди
появился дом, и таким образом мы могли рассмотреть открывшийся перед нами
вид, пока медленно съезжали вниз.
Дом стоял на самом краю террасы, и обрыв здесь был даже круче, чем со
стороны подъездной дороги На горном склоне находившемся на расстоянии двух
футов от дома, виднелся большой участок невозделанной земли правильной
геометрической формы, напоминавший чешуйку огромной коричневой шишки. На
нем почти ничего не росло. На самом верху склона белел ряд столбов линии
электропередач, отмечавших дорогу, с которой мы съехали. Они находились так
далеко, что соединявшие их провода нельзя было рассмотреть. Создавалось
впечатление, что уклон горы составлял не менее сорока пяти градусов - такие
склоны всегда выглядят невозможно крутыми,- но Франц сказал, что здесь не
больше тридцати градусов и оползень полностью стабилизирован. Склон сильно
обгорел около года назад во время локального пожара, почти добравшегося до
дома, и, кроме того, совсем недавно случилось несколько небольших оползней,
вызванных ремонтными работами на верхней дороге, что и объясняло отсутствие
растительности.
Дом был длинный, одноэтажный, отделанный серой асбестовой плиткой
Почти плоская крыша, выложенная серыми же пластинами из того же материала,
имела небольшой уклон в сторону скалы, и, повторяя природный рельеф утеса,
дом изгибался посередине, разделяясь таким образом на две равные секции или
два угла, если можно так выразиться. Веранда без навеса, огражденная
перилами (Франц называл ее "палубой"), огибала ближний угол дома,
повернутый на север, и выступала на несколько футов над обрывом, высота
которого здесь составляла не менее трехсот футов. Со стороны дома,
обращенной к подъездной дороге, находилась вымощенная плитами площадка,
достаточно большая, чтобы развернуть на ней машину. С противоположной,
удаленной от обрыва стороны дома имелся навес для автомобиля. Когда мы
въезжали на площадку, послышался негромкий лязг тяжелой металлической
плиты, закрывавшей аккуратную сточную канаву. Она тянулась вдоль подножья
земляного склона, вбирая в себя воду, стекающую со склона и крыши дома во
время нечастых, но сильных зимних дождей, случающихся в Южной Калифорнии.
Франц развернул машину, и мы вышли. Парковка была проделана в четыре
приема: поворот к углу дома, где начиналась "палуба", назад с резким
поворотом (задние колеса едва не оказались в канаве), вперед с поворотом в
противоположную сторону, пока передние колеса не остановились на краю скалы
у металлического мостика, и, наконец, задом под навес - бампером прямо к
двери, ведущей, по словам Франца, на кухню.
Франц повел нас к центру площадки, чтобы мы могли осмотреться прежде,
чем войдем внутрь дома. Я обратил внимание, что некоторые из серых плит в
действительности являлись частью самой скалы, проглядывавшей через тонкий
слой почвы, из чего заключил, что терраса была не земляной насыпью,
созданной человеком, а каменистым плоским выступом горы. Это наблюдение
придало мне уверенности, чему я был особенно рад, потому что другие
впечатления или, скорее, ощущения, вселяли беспокойство.
Эти незначительные ощущения едва достигали порога сознания. Не думаю,
что я обратил бы на них внимание в другое время - я не считаю себя особенно
чувствительным, но, без сомнения, странное происшествие в пути взвинтило
мои нервы. Начать хотя бы с того, что в воздухе носился неприятный запах