"Фриц Лейбер. Серебряные яйцеглавы (Сборник "Шутник")" - читать интересную книгу автора

Гаспар приблизился к большому книжному киоску, которым оканчивалась
Читательская улица, и его туманные размышления разом оборвались. Витрины
киоска сверкали и переливались, словно рождественская елка, и Гаспар вдруг
почувствовал себя шестилетним ребенком, которого неожиданно навестил Дед
Мороз.
За истекшие двести лет вид книжных страниц почти не изменился - все тот
же черный шрифт на светлом фоне, - зато обложки преобразились поистине
волшебно. Все то, что в середине XX века едва лишь намечалось, теперь
пошло в рост и достигло пышного цветения. Стереопечать и
четырехступенчатая репродукция позволили соблазнительным миниатюрным
девицам на обложке проделывать нескончаемый стриптиз или появляться на
фоне освещенных окон в прозрачных пеньюарах. Плотоядно ухмылялись монстры
и гангстеры, мудро и проникновенно глядели философы и министры. Падали
трупы, рушились мосты, ураганы выворачивали деревья, космические корабли
стремительно уносились в звездную бесконечность поперек обложки в пять на
пять дюймов.
Воздействию подвергались все органы чувств. Уши пленяла тихая музыка,
чарующая, как пенье сирен, пронизанная отзвуками томных поцелуев,
щелканьем плеток, приглушенным треском автоматных очередей и дальним
грохотом ядерных взрывов. Ноздри Гаспара улавливали запахи жареных индеек,
лесных костров, сосновых игл, апельсиновых рощ, порохового дыма,
марихуаны, мускуса и всемирно известных духов вроде "Фер-де-Ланс" и
"Туманность N_5". И он знал, что стоит ему коснуться любой обложки, и он
ощутит под пальцами фактуру бархата или норки, или лепестков розы, или
сафьяна, или полированного клена, или старинной бронзы, или венерианской
морской пробки, или теплой женской кожи.
Приближаясь к гроздьям книг, которые и правда были подвешены, точно
игрушки на пушистой елке (исключение составляли строгие полочки с роликами
робокнигофильмов), Гаспар все более замедлял и без того неторопливые шаги,
желая продлить предвкушаемое удовольствие.
В отличие от большинства своих коллег, Гаспар де ла Нюи любил читать
книги, и особенно гипнотические творения словомельниц, иногда
именовавшиеся словопомолом, - с теплыми розовыми облаками прилагательных,
с глаголами действия, могучими, как ураган, с объемными четырехмерными
существительными и соединительными союзами, прочными, как электросварка.
И в этот момент он предвкушал целых два удовольствия: выбор новой
повести на сегодняшний вечер и возможность очередной раз увидеть на
прилавке свою первую книгу - "Пароль страсти", замечательную главным
образом обложкой, на которой девица снимала с себя одну за другой семь
разноцветных юбочек - по порядку цветов спектра. На заднике обложки был
напечатан его собственный стереопортрет, в смокинге, который строго
гармонировал с фоном викторианской гостиной, - Гаспар склонялся над
хрупкой очаровательной девушкой, чья прическа была нашпигована шляпными
заколками длиной в добрый фут, а лиф был весьма завлекательно расстегнут
почти на три четверти. Ниже шла подпись: "Гаспар де ла Нюи собирает
материал для своего шедевра". А еще ниже, мелким шрифтом: "Гаспар де ла
Нюи мыл посуду в парижских ресторанах, работал стюардом на космическом
лайнере, был ассистентом в подпольном абортарии (по заданию уголовной
полиции), шофером такси на Монмартре, камердинером виконта, чьи предки
участвовали в крестовых походах, лесорубом в сосновых лесах Французской