"Фриц Лейбер. Мечи против смерти" - читать интересную книгу автораговорил на каком-то непонятном языке.
В комнату вошел сухопарый вор с ушами, как у крысы. - Магистр, - раболепно поклонившись, объявил он, - мы отыскали Серого Мышелова. Он сидит в таверне "Серебряный Угорь". За ним наблюдают несколько человек. Схватить его или лучше убить? - Череп у него с собой? Или, скажем, подходящая по размерам коробка? - Нет, магистр, - скорбно ответил вор, склоняясь еще ниже. Несколько мгновений Слевьяс сидел, погруженный в раздумья, потом велел подмастерью принести пергамент и чернильную жидкость каракатицы. Написав несколько строк, он коротко осведомился у Фиссифа: - Какие слова бормотал Северянин? - "Завтра в полночь", магистр, - ответил Фиссиф, тоже не без раболепия. - Годится, - сказал Слевьяс, тонко улыбнувшись с понятной одному ему иронией. Его перо снова забегало по жесткому пергаменту. Прислонившись спиной к стене, Серый Мышелов сидел в "Серебряном Угре" за столом, залитым вином и покрытым разводами от донышек кружек, и нервно катал между пальцами один из рубинов, взятых им у мертвого Кроваса. В его небольшом кубке с вином, приправленным горькими травами, оставалась еще добрая половина, Мышелов то беспокойно осматривал полупустую комнату, то бросал взгляд на прорезанные высоко в стене четыре маленьких оконца, через которые внутрь тянуло холодным туманом. Несколько мгновений он пристально рассматривал толстого хозяина таверны в кожаном фартуке, уныло похрапывающего на табурете подле нескольких ступенек, ведших на улицу. Дотом послушал вполуха бессвязное сонное бормотание двух солдат, сидевших друг в друга лбами, они в приступе хмельной откровенности толковали о разных древних военных хитростях и знаменитых походах. Куда подевался Фафхрд? Верзила не должен был так опаздывать, да и с приходом Мышелова в "Серебряный Угорь" свечи сгорели уже на полдюйма. Мышелов уже не веселился, припоминая наиболее опасные эпизоды своего бегства из Дома Вора - как он ринулся вверх по лестнице, как прыгал с крыши на крышу, как выиграл короткую схватку среди дымовых труб. Боги передряг! Неужто ему придется снова отправляться в этот притон, где теперь полно ножей и открытых глаз, чтобы выручать своего товарища? Он прищелкнул пальцами, и зажатый между ними камень, высоко взлетев к прокопченному потолку, описал красную дугу, а Мышелов, словно ящерица муху, схватил его другой рукой. После этого он снова подозрительно уставился на расплывшуюся тушу трактирщика, спавшего с открытым ртом. И тут краем глаза Мышелов увидел, что из туманного окошка к нему стремительно летит маленький стальной посланец. Он инстинктивно отскочил, но в этом не было нужды. Кинжал вонзился в стол в локте от Мышелова с другой стороны. Несколько долгих мгновений Мышелов стоял, готовый отпрыгнуть снова. Глухой стук воткнувшегося в стол кинжала не разбудил трактирщика и не потревожил солдат, один из которых тоже уже храпел. Протянув левую руку к кинжалу, Мышелов вытащил его из стола. Продолжая поглядывать на окна, он снял насаженную на клинок пергаментную трубочку и в несколько приемов прочитал корявые ланкмарские иероглифы. Послание гласило: "Если завтра до полуночи ты не принесешь украшенный драгоценностями |
|
|