"Урсула Ле Гуин. Далеко-далеко отовсюду" - читать интересную книгу автора

Низкий, высокий, громкий, стремительный каскад звуков, несущийся вниз по
нотной шкале, как несется в горах ручей по камням - яркий и яростный, - и
вдруг он прекратился. Это я прекратил его.
Я слышал, как мисс Филд сказала там, наверху: "Это Гриффитс-сын". Она
знала нас потому, что прошлой весной мать уговорила ее вступить в "Марш
Даймс", и она приходила к нам домой, чтобы помочь составить план их
собрания.
Натали спустилась в холл - лицо нахмурено, волосы в ужасном беспорядке.
- Привет, Оуэн, - сказала она - далекая, будто явилась с планеты
Нептун.
- Извини, что помешал тебе заниматься, - сказал я.
- Да ничего страшного. Что с тобой?
Я собирался спросить ее, не хочет ли она прокатиться со мною в моем
новом автомобиле, но произнес только:
- Не знаю.
И снова появилось ощущение, что кусок непрожеванного мяса заполнил мне
весь рот.
Она посмотрела на меня и после долгого мучительного молчания спросила:
- Что-нибудь случилось? Я кивнул.
- Ты болен?
Я покачал головой. От этих движений голова даже как будто прояснилась
немного.
- Я не в своей тарелке. Из-за родителей. Да и вообще... Ну... мне
хотелось... я поговорить хотел... Не об учебе... обо мне... да вот не
получается.
Она вроде бы смутилась.
- Хочешь стакан молока?
- Я только что поужинал.
- Настой ромашки?
- Братцу кролику.
- Тогда поднимемся ко мне.
- Я не хочу тебе мешать. Может, я посижу и послушаю, как ты
занимаешься? Это не будет тебя раздражать?
Она подумала немного, потом ответила:
- Нет. А тебе правда хочется? Упражнения - вещь довольно нудная.
Мы прошли на кухню, и она налила мне какого-то странного чаю. А потом
поднялись в ее комнату. Что за комната! Во всем доме Филдов стены были
довольно темные, и от этого комнаты выглядели суровыми, тихими и
неприступными, как сама мисс Филд, но комната Натали была самая суровая. На
полу сиротливо лежал восточный ковер, протертый до самой основы или как это
там называется, во всяком случае, угадать, какого он поначалу был цвета, не
представлялось возможным; стояли концертный рояль, три пюпитра и стул. Под
окнами стопками лежали папки с нотами. Я сел на ковер.
- Можешь сесть на стул, - предложила Натали. - Я играю стоя.
- Мне здесь хорошо.
- Как хочешь, - сказала она. - Это Бах. Мне на той неделе нужно
записываться на пленку.
И она взяла с рояля скрипку, прижала ее щекой к плечу - тем особым
манером, как это делают скрипачи, - правда, теперь по размеру инструмента я
понял, что это альт, а не скрипка; она натерла канифолью смычок, просмотрела