"Урсула Ле Гуин. Далеко-далеко отовсюду" - читать интересную книгу авторарасстраивался из-за взносов, потому что, видимо, гордился сыном, который
намеревается достать луну с неба. Не удивлюсь, если он своим коллегам рассказал, что его сын поступает в Принстон. Тут есть чем гордиться, особенно если я туда не пойду. Но, насколько мне известно, он не говорил об этом маме, и она ни словом не обмолвилась об этом ни мне, ни ему. Если нам так уж нужно выбросить эти девяносто долларов на взносы, пожалуйста. Но ее сын будет студентом. И у нее были серьезные финансовые основания так полагать. Очень существенные: им вполне по средствам было послать меня в Университет Штата. Я молчал как убитый. Не смог рта раскрыть. Мне свело челюсти. Я не мог проглотить кусок тушеного мяса. Он торчал у меня во рту как клок шерсти. Я не мог жевать его. Я перекатывал его из одного угла рта в другой, пил молоко, которое обтекало его, и только после длительных мучений умудрился этот кусок проглотить. Но вот ужин кончился. Я поднялся к себе делать уроки. Однако мне не стало легче. Зачем мне заниматься? Для чего? Я и без этих занятий поступлю в Университет Штата. Я б и закончил его, не утруждая себя занятиями. И вообще, жил бы себе без особых хлопот, стал бы бухгалтером или контролером в налоговом управлении, а то и просто учителем математики, и все бы меня уважали, и я бы преуспевал, женился бы, обзавелся бы семьей, купил бы дом, состарился и умер без всяких там занятий, без дурацких размышлений. А почему бы и нет? Большинство людей так и делают. А вот ты, Гриффитс, вообразил, что ты какой-то особенный... Мне вдруг невыносим стал самый вид книг в моей комнате, я возненавидел их. Сбежав по лестнице вниз, я пробормотал: - Я поехал, - преодолевая все еще мучившее меня ощущение застрявшего Я выскочил на улицу и сел в машину. Ключи оставались в ней с воскресенья. Даже отец их не заметил. А ведь за два дня могли сто раз украсть машину. Вот если бы... Я включил зажигание и очень медленно выехал на улицу. Набрал скорость. В конце второго квартала я проехал мимо дома Филдов. О, теперь-то я знаю, что в тот вечер я был болен, серьезно болен, стоял на краю гибели, свидетельством тому - мой поступок. А поступил я как самый обыкновенный, влюбленный в свою машину семнадцатилетний американец, который встретил девушку и она ему понравилась. Я остановил машину, дал задний ход, припарковал машину возле дома Филдов, направился к подъезду, постучал в дверь и спросил: - Натали дома? - Она занимается. - Можно ее на минуточку? - Сейчас спрошу. Мисс Филд была красивая женщина, постарше моих родителей. Выглядела она, как и Натали, довольно сурово, но была красивее ее. Может быть, и Натали будет такой же красивой к пятидесяти годам. Время как будто обкатало и отполировало ее, как ручей гальку. Мисс Филд не была ни дружелюбна, ни враждебна, ни доброжелательна, ни резка. Она была спокойна. И все замечала. Она посторонилась и пропустила меня в холл - на улице все еще лил дождь; она ни о чем меня не спросила, пошла наверх. Пока она поднималась, я слышал, как Натали упражняется. Должно быть, на скрипке, подумал я. Жутко громко, хотя дом Филдов был больше нашего и старее, стало быть, стены у него толще. |
|
|