"Урсула Ле Гуин. Освобождение женщины" - читать интересную книгу автора

вот так, малышка Тоти,---говорила она, и наконец мы уснули.

Я стала домашней любимицей леди Тазеу Вехома Шомеке. Почти
каждую ночь я спала с ней. Ее муж редко бывал дома, а когда
появлялся, предпочитал получать удовольствие в обществе
крепостных женщин, а не с ней. Порой она брала к себе в постель
мою мать или другую женщину, помоложе и когда это случалось,
меня отсылали, пока я не стала постарше, лет десяти или
одиннадцати и тогда она позволяла мне присоединяться к ним и
учила, как доставлять наслаждение. Она была мягка и нежна, но в
любви предпочитала властвовать, и я была ее инструментом, на
котором она играла.

Я обучалась так же искусству ведения дома и связанным с этим
обязанностям. Она учила меня петь с ней, потому что у меня был
хороший верный голос. Все эти годы меня никогда не наказывали и
не заставляли делать тяжелую работу. Я, которая в поселении
была совершенно неуправляемой, стала в Большом Доме воплощением
послушания. В свое время я то и дело восставала против бабушки
и не слушалась ее приказов, но что бы мне ни приказывала
миледи, я охотно слушалась. Она быстро подчинила меня себе той
любовью, которую дарила мне. Я воспринимала ее как Милосердную
Туал, что снизошла на землю. И не в образном смысле, а я в
самом деле так считала. Я видела в ней какое-то высшее
существо, стоящее неизмеримо выше меня.

Может быть, вы скажете, что я не могла или не должна была
испытывать удовольствие, когда хозяйка так использовала меня
без моего на то согласия, а если бы я и дала его, то не должна
была бы испытывать ни малейшей симпатии к откровенному
воплощению зла. Но я ровно ничего не знала о праве не отказ или
о согласии. То были слова, рожденные свободой.

У нее был единственный ребенок, сын, на три года старше меня.
Он жил в уединении, окруженный лишь нами, крепостными
женщинами. Род Вехома принадлежал к аристократии Островов, и
они придерживались старомодных воззрений, по которым их
женщинам не полагалось путешествовать, так что те были отрезаны
от своих семей, откуда были родом. Единственное общество, где
ей приходилось бывать, составляли друзья Хозяина, которых он
привозил из столицы, но все они были мужчинами и она составляла
им компанию только за столом.

Хозяина я видела редко и только издали. Я и его считала неким
высшим существом, но от него исходила опасность.

Что же до Эрода, Молодого Хозяина, мы видели его, когда он днем
навещал мать или же когда отправлялся на верховые прогулки со
своими наставниками. Мы, девчонки лет одиннадцати или
двенадцати, тихонько подглядывали за ним и хихикали между