"Урсула Ле Гуин. День Прощения" - читать интересную книгу автора

знак божественности.
Солли заметила, что мужчины Уэрела никогда не смотрели этих драм по
телесети. Теперь она знала причину подобного пренебрежения. Однако приемы во
дворце и вечеринки, которые устраивали в ее честь различные лорды и
бизнесмены, оказались довольно тусклыми развлечениями: всегда и везде одни
мужчины! Очевидно, им запретили приводить рабынь для забав на те
мероприятия, где присутствовала посланница. Солли не смела флиртовать со
стройными красавцами, поскольку это напомнило бы им о том, что она простая
женщина, которая ведет себя совершенно не так, как подобает леди. Одним
словом, ее восторг первых дней уже сошел на нет, когда в Гатаи приехала
труппа макилов.
Солли спросила у Сана, своего надежного и учтивого гида, не нарушит ли
она каких-либо обычаев, посетив постановку макилов. Он смущенно покашлял,
немного промямлил и, наконец, с елейной деликатностью дал понять, что все
будет нормально, если она оденется как мужчина.
- Как вы знаете, наши женщины не появляются на публике. Но иногда им
тоже хочется посмотреть на какое-нибудь представление. К примеру, леди
Аматай ходит с мужем в театр, одевшись в его военную форму. Это известно
всем, однако никто ничего не говорит. А вам, такой значительной и важной
персоне, тем более нечего бояться. Никто и слова не скажет. Все будет чинно
и прилично. К тому же, мы с регой составим вам компанию. Просто как друзья,
понимаете? Три хороших приятеля забрели посмотреть представление. Ну, как?
Годится?
- Годится, - покорно ответила она. - Мне даже будет веселее!
Это неплохая цена, подумала Солли, за возможность увидеть макилов. Их
никогда не показывали по телесети. Как резонно сообщил ей Сан, некоторые
представления макилов имели непристойное содержание, и правительство не
хотело смущать юных дев, смотревших развлекательные телепрограммы. Такие
выступления проводились только в театрах. Клоуны, танцоры и проститутки,
актеры, музыканты и макилы образовывали особый подкласс, состоявший из
рабов, которые никому особо не принадлежали. Корпорация развлечений скупала
у собственников талантливых мальчиков-рабов, обучала подростков и опекала их
на протяжении всей жизни, получая при этом неплохую прибыль.
Солли и двое мужчин отправились в театр, который находился за шесть или
семь улиц. Она забыла, что макилы были трансвеститами. Она не вспомнила об
этом даже тогда, когда увидела их на сцене. Стройные юноши носились в
страстном танце, кружились и взлетали вверх в мятежных прыжках, напоминая
силой и грацией больших свободных птиц. Она смотрела на них, ни о чем не
думая, увлеченная красотой и подлинным искусством. Но музыка вдруг
изменилась, и на сцену вышли клоуны: один черный, как ночь, олицетворяя тем
самым собственника, а другой в цветастой юбке с длинным шлейфом. Он томно
сжимал фантастически большие, торчащие груди, украшенные блестками, и
напевал высоким тонким и дрожащим голосом: "Ах, не насилуйте меня,
пожалуйста, добрый хозяин. О, нет-нет, прошу вас! Только не сейчас! " И
тогда по ходу действия, давясь от хохота и смущенно прикрывая ладонями лицо,
Солли вспомнила о том, какие это были мужчины. Но затем на сцене появился
Батикам и начал читать удивительно прекрасный, щемящий душу монолог. К тому
времени, когда он закончил свой звездный выход, Солли стала его поклонницей.
- Я хочу увидеться с ним, - сказала она Сану в антракте. - Я хочу
поговорить с Батикамом.