"Урсула Ле Гуин. День Прощения" - читать интересную книгу автора

оттенок коричневой кожи: у Солли он был немного красноватого тона, а у Реве
- синего. Ее ладони восхищали нежным голубоватым цветом. Манеры казались
божественно изысканными, а такт, проницательность и безошибочное
предугадывание всех желаний своей новой госпожи вызывали восторг и
удивление.
Солли обращалась с ней как с равной, с самого начала заявив, что ни
один человек на свете не имеет права властвовать над другими людьми. Она
сказала, что не будет отдавать Реве никаких приказов, и выразила надежду на
их дальнейшую дружбу. Рабыня восприняла ее слова без особого воодушевления,
как очередную прихоть молодой хозяйки. Вышколенная и покладистая, она
улыбнулась и сказала "да". Но страстные речи Солли о равенстве и дружбе
тонули в ее бездонном всепринятии и терялись там, оставляя Реве неизменной:
заботливой и услужливой рабыней, приятной в общении, но ничем незатронутой.
Она улыбалась, говорила "да" и пребывала за пределами каких-либо чувств и
эмоций.
После ажиотажа первых дней, проведенных в Гатаи, Солли вдруг поняла,
насколько ей необходимы разговоры с Реве. Служанка оказалась единственной
женщиной, с которой она могла поговорить. Все гатайские аристократки жили в
своих безас - дамских квартирах или "домах", как они их называли. Им
запрещалось выходить оттуда и, уж тем более, принимать в гостях посторонних
людей. А рабыни, которых Солли встречала на улицах, являлись чьей-нибудь
собственностью и боялись общаться со странной чужеземкой. За исключением
Реве ее окружали только мужчины - причем, многие из них оказались евнухами.
Это была еще одна особенность, в которую она поверила с трудом. Солли
не понимала, как могли такие красивые и видные мужчины добровольно
отказываться от своей стати и потенции в обмен на должности и более высокое
социальное положение. Тем не менее, она постоянно встречала их при дворе
короля Хотата. Некоторые из них, родившись рабами, приобретали таким образом
частичную независимость и позже добивались значительных постов в структуре
государственной власти. К примеру, евнух Таяндан, мажордом дворца,
подчинялся только королю и главенствовал над Советом. Совет состоял из
лордов различных рангов и сословий, но касту жрецов в нем представляли
только туалиты. Богу Камье поклонялись теперь лишь рабы, хотя первоначально
он был главой божественного пантеона Гатаи. Век назад, когда к власти пришли
туалиты, религию предков предали запрету и забвению.
Если бы Солли спросили, что ей больше всего не нравится в этом мире,
кроме рабства и махрового патриархата, она остановилась бы на религии. Песни
о леди Туал были такими же прекрасными, как ее статуи и огромные храмы в Вое
Део. И "Аркамье" казалось доброй и трогательной историей, хотя и немного
раздутой. Но откуда тогда брались эти самодовольные, нетерпимые и глупые
жрецы? Откуда появлялись их отвратительные доктрины, которые оправдывали
любую жестокость, совершенную во имя веры? Иногда она даже спрашивала себя,
а что может нравиться на Уэреле свободолюбивому человеку?
И она всегда отвечала: я люблю этот мир! Я люблю это странное и яркое
солнце, куски распадающейся луны, огромные горы, которые сияют как ледяные
стены, и людей - людей, с их черными глазами без белков, похожие на глаза
животных, глаза из темного стекла, из темной воды, таинственные и
притягательные... Я люблю их. Я хочу узнать их ближе. Я хочу дотянуться до
их сердец!
Однако ей пришлось признать, что руководители посольства оказались