"Гертруд фон Лефорт. Плат Святой Вероники " - читать интересную книгу автора

пыталась обратить это в свою пользу - ее одиночество коренилось в
сознательной закрытости, однако она не могла предотвратить того, что все
вновь появляющиеся в нашем доме гости неизменно выказывали ей искреннюю
симпатию, и этому легко было найти объяснение: она со всеми была чрезвычайно
внимательна и предупредительна. Каждый, кто хоть однажды побывал у нас в
доме, мог быть уверен в том, что она точно знает, какой чай он
любит -крепкий или слабый, с лимоном или со сливками и тому подобное. Но
главное -тетушка Эдель все еще была очень хороша собой, особенно при
вечернем освещении. Она порой вдруг словно озарялась изнутри каким-то
непостижимым очарованием, и тогда весь ее облик дышал юностью и целомудрием,
ярко выделяясь среди присутствующих. На самом же деле эта поздняя молодость,
конечно, была всего лишь печально-тревожным опознавательным знаком души,
всегда неизменно противившейся великим, роковым решениям. Впрочем, ее,
кажется, меньше всего заботило впечатление, которое она производила на
окружающих; это проявлялось уже хотя бы в том, что она, отнюдь не
пренебрегая своей внешностью, все же упрямо отказывалась от каких бы то ни
было украшений. На этих званых вечерах она по обыкновению донашивала свои
старые, очень простые светлые девичьи платья, о которых бабушка говорила,
что они, еще будучи новыми, плелись в хвосте у тогдашней моды, а теперь и
вовсе выглядят как исторические костюмы. Я понимала, что бабушка стыдится
убогих нарядов своей дочери, потому что сама она всегда являлась перед
гостями в праздничном великолепии черного тяжелого шелка, драгоценных кружев
и жемчуга. Вместе с тем я не могла не видеть, что старомодные белые платья
все же обладают своеобразной прелестью и сообщают тетушке какое-то
трогательное, немного печальное, - а сегодня я, пожалуй, прибавила бы еще
"вневременное", - обаяние. Я даже любила смотреть на нее, когда на ней было
одно из этих платьев, и однажды сказала об этом Жаннет. Поводом послужило
то, что Жаннет, желая покончить с бесконечными досадными размолвками из-за
"старомодных" нарядов, в один прекрасный день подарила своей наперснице
чудную ткань для платья, на которую ей, вероятно, долго пришлось копить
втайне от всех.
- Но ведь в этом платье тетушка Эдель будет выглядеть совсем
иначе! -огорченно заметила я.
- Выдумщица ты наша! А как же она, по-твоему, выглядит сейчас? - с
некоторой тревогой в голосе спросила Жаннет, которой всегда казалось, будто
я недостаточно почтительно отношусь к тетушке.
- Сейчас она выглядит, как отверженный ангел, - сказала я, сама не
зная, откуда ко мне пришло неожиданное сравнение.
И тут вдруг вошла тетушка, которая, как оказалось, все это время была в
соседней комнате. Она, разумеется, слышала наш разговор - это было видно по
ее лицу, и Жаннет тотчас же предприняла попытку спасти ситуацию.
- Эдель, - сказала она как можно непринужденнее, - вот, полюбуйся на
эту маленькую провидицу! Она находит, что ты похожа на ангела. Подумай,
дорогая, - на ангела!
Но тетушка, конечно же, услышала прежде всего "отверженный". Она
испуганно посмотрела на меня, и я подумала: она чувствует себя так, будто
только что нечаянно проговорилась и хотела бы забрать свои слова обратно! Я
была убеждена, что теперь-то уж она, несомненно, сошьет себе новое платье,
из одного лишь опасения, что старое может как-нибудь раскрыть секрет ее
души. На самом деле все, конечно, было совсем не так, но это маленькое