"Танит Ли. Белая змея ("Войны Вис" #3)" - читать интересную книгу автора

из огней и криков. Флаги и знамена неслись мимо нескончаемым потоком, все
смешалось в стремительном ветре гонки. Расстояние, которое во время
неторопливой прогулки преодолевают за час, они миновали за минуту, не
более - их неимоверная скорость складывалась из энергии колесниц и упряжек,
из биения сердец животных и трепета разумов людей. Все проносилось,
подхваченное потоком ночи.
Улица слегка изгибалась с востока на запад - случайность, послужившая к
вящей гордости Саардсинмеи. Далеко впереди высилась темная громада портовых
ворот, украшенная огнями. А сразу за ними находился опасный поворот направо,
хотя пока все повороты шли по левую руку, как на стадионе.
Лидиец достиг Высоких Божественных врат, наращивая скорость, наконец-то
заставив животных выложиться по-настоящему. Возможно, теперь шансарец
перестанет дышать ему в затылок.
Он ощутил, что шансарец отстал, но не сильно. Видимо, чужеземец с
Континента-Побратима владел кое-какими навыками, необходимыми для этой
схватки.
Ворота повернулись, гудя, как гигантский колокол, и остались позади.
Хиддраксы парили, стремясь достичь звезд. Колесница кандийца, казалось, уже
взлетает к ним. Неясные призрачные голоса на протяжении долгих миль звали:
"Лидиец! Лидиец!"
За воротами поджидала чернота, огромная пасть ночи, разбавленной лишь
светом мелькающих окон и фонарей на стоящих в порту кораблях. От крытого
рыбного рынка поднимался тяжелый запах и смешивался с соленым дыханием моря.
Закорианец, размытое пятно факельного света, исчез за поворотом в
четверти мили впереди. Идущий следом кандиец красиво вписался в тот же
поворот. Регер достиг поворота и прошел его, словно приласкал возлюбленную,
еще красивее. Издалека к нему летели призрачные голоса: "Победи за свой
город... Иди со мной в своем сердце..."
Они вышли на Прибрежную дорогу. Вверх стенами поднималась почти
непроглядная темнота, все мерцание исчезло. Теперь колесницы вступили в
борьбу с ухабами, ямами и камнями, подпрыгивая и грохоча. Здесь не было ни
единого широкого места, ни малейшей возможности для того, чтобы одна
колесница обогнала другую.
Пламя факела рвалось назад, огненные языки обжигали Регеру шею и
подбородок.
На уступах наверху справа мелькали лампы и фонари. Слева узкая полоска
земли вклинивалась в море длинным мысом, на котором высились сторожевые
башни. От огней одного или двух кораблей вода казалась горящей - еще немного
света для тех, кто мчится...
Кандиец отступил назад, прямо в объятия Регера. Дым красно-розового,
звон соприкосновения, когда одна упряжка поравнялась с другой. Какое-то
время они шли вровень, потом Регер обошел соперника, и огонь второй
колесницы возник в темноте позади. С высоты балконов и крыш зрители
выкрикивали название своего города и имя своего колесничего. Кричали и
кандийцу, который пытался вернуться на утраченную позицию, догнать и
перегнать - но для этого не хватало даже его весьма высокой скорости.
Хиддраксы Регера, которых он воспитывал два года, летели без всяких крыльев.
Земля пошла вверх и выровнялась. Поверхность дороги - нет. Теперь
впереди только закорианец.
(А в миле позади - еще одно пламя крушения. Отт все-таки столкнулся со