"Танит Ли. Белая змея ("Войны Вис" #3)" - читать интересную книгу автора

ними - на последнем месте, но живой благодаря руке Коррах.
Когда восточный поворот был пройден в третий раз, в толпе уже кричали:
"Двери! Двери!", приказывая открыть и без того распахнутые настежь южные
ворота, за которыми застыла в ожидании улица, словно кто-то мог пропустить
их.
Южные ворота удобнее всего проходить, находясь на правой стороне круга.
Завершая западный поворот, отт-авантюрист резко рванул вправо, неосторожно
пройдя перед носом у джовианца и таддрийца. Такой глупый и неуклюжий маневр,
совершенный менее храбрым и умелым, придирчивая толпа признала бы ошибкой.
Отт пережил несколько острых мгновений. Таддриец же, разъяренный тактикой и
расчетливостью джовианца, тоже попытался проделать нечто подобное,
протаранив борт красно-черной колесницы под шипение и ругань трибун.
Колесница джовианца качнулась, но не сбилась с курса. Аристократ или
нет, джовианец слушал проклятья разбойника, пока упряжки мчались плечом к
плечу. Затем, не выдержав напряжения, таддрийская колесница отступила,
словно потеряв надежду на преимущество. Однако когда джовианец начал
поворачивать направо, таддриец снова пошел на таран. На этот раз от удара
красно-черная колесница накренилась, встала на одно колесо, закрутилась и
упала. Трибуны взревели с элисаарской жаждой мести. В клубах пыли и сполохах
света джовианец, казалось, сгинул, попав под копыта, но когда он появился
снова, рев трибун удвоился. Прыгнув в колесницу таддрийца, племянник
наместника Джоу принялся кулаками вбивать в разбойника стадионные правила
приличия. Красно-черная колесница грудой лежала на трассе, а
охристо-коричневая понеслась наискосок (кандиец, закорианец и Лидиец чудом
не столкнулись с ней) и врезалась в ограждение, однако мужчины в ней
продолжали драться под пронзительное, как девичий визг, ржание хиддраксов.
Отт уже достиг западного поворота, далеко справа, когда закорианец,
дождавшись подходящего момента, проскочил мимо него в изящную арку,
украшенную орнаментом. За ним последовали кандиец, Лидиец, шансарец.
Удивленный отт обнаружил, что позади остались только шалианец - самый
левый - и корл.
Южные ворота на Пятимильную улицу стояли широко распахнутыми. За ними
виднелся огромный бульвар, а по обе его стороны застыл в ожидании город.
Ревя хвалебную песнь разрушительного упоения, стадион смотрел, как одна
за другой сверкающие огненные колесницы завершают поворот, мчатся по прямой
и исчезают в воротах, стараясь догнать идущих впереди.
Желтый шалианец, таддриец и джовианец вышли из игры: три сломанных
колесницы, погибшие животные, живые, но израненные и озлобленные люди.
Трибуны наполнились вздохами сожалений, скрежетом зубов и разговорами о
грядущих утром самоубийствах неудачливых азартных игроков.

Желто-голубой шалианец дважды толкнул его во время гонки на стадионе -
отнюдь не великое событие, почти не привлекшее внимания зрителей на фоне
других катастроф. Теперь шалианец остался позади, так же, как и корл, а
шансарец в золотом и эмалево-белом приближался.
Регер не тратил времени ни на них, ни на торговца-отта, которому стоило
бы сидеть дома с тюками и корзинами. Впереди перекрывали путь кандиец и
непредсказуемый закорианец, пыль из-под колес и искры своего же факела
летели ему в лицо.
Казалось, Пятимильная улица ограждена драгоценными узорами, сотканными