"Танит Ли. Героиня мира" - читать интересную книгу автора

Меня затошнило с такой силой, что, казалось, мне наверняка придется
просить еще раз остановить экипаж или перегнуться через окно, чтобы меня
вывернуло на глазах у шагающих солдат, а женщины вопьются мне в спину
колючими глазами. Но тошнота унялась, осталось лишь не менее отвратительное
желание расплакаться, слезы то подкатывали к глазам, то отступали, и наконец
две-три капли, выскользнув из-под век, скатились на страницу книги; полагаю,
этого никто не заметил.

Той ночью я попросила Гурца подыскать мне для дальнейшего путешествия
какой-нибудь фургон или повозку.
Он возмутился. С тех пор как выпал снег, он с каждым днем становился
все вспыльчивей; он не мог не чувствовать собственного бессилия, события
зажали его в тиски, и все мы вызывали в нем раздражение.
- Как можно оскорбить отказом этих великодушных дам, - вопрошал он, -
моих же соотечественниц, отрекшихся от унаследованного при рождении из
верности любимым. (Он тоже не отнес меня к числу облаченных в доспехи
самоотверженности.)
Я сказала, что дамы унижают меня. Я не посмела сказать большего.
Он возразил на это, говоря, будто аристократам присуща подобная манера
поведения. Я молода и ниже их по происхождению. Не стоит рассчитывать, что
меня примут как свою. Похоже, его взбесило, что я вынудила его заговорить об
этом вслух и, хуже всего, признать это.
Во время перепалки Мельм поднес нам обугленные косточки дичи и какие-то
жидковатые овощи. Руки у него сильно пострадали от холода, три пальца
оказались в бинтах, но все же он так и светился довольством, хоть и не видел
той, к кому обращался хозяин. (Никто не поминал ни о гадалке, ни об
исчезнувших припасах. Я подумала, что тут кроется что-то подозрительное, не
иначе.)
Кир Гурц беспокойно метался по сложенной из одеял постели. С того
времени, как лег снег, он перестал находить применение моему телу. Каждый из
нас терзался собственными заботами, и я не понимаю, как нам удалось заснуть,
но по прошествии некоторого времени это произошло. Один раз я проснулась и
услышала, как он громко храпит, чего почти никогда не случалось в черном
доме. Он похудел на зимней диете отступающих войск. Глаза его покраснели,
взгляд погрустнел.
Если я не хочу лишиться его покровительства, мне необходимо уберечь его
от Драхриса. Однако я начала в недоумении задаваться вопросом: как же я
позволила ему увезти меня из города? Неужели я не могла убежать и
спрятаться? Мне не к кому было обратиться, это верно, и все же с помощью
документов, которые передала мне Илайива, я, наверное, сумела бы доказать,
что теперь этот дом принадлежит мне. Неужели это показалось мне таким
затруднительным и невыполнимым делом? И я допустила, чтобы посторонние люди
увезли меня в чужую империю, где живут мои враги, сочтя подобную перспективу
менее дикой?
На следующее утро мой тюремщик Мельм явился, чтобы опять препроводить
меня к экипажу принцессы Драхриса.
Я отправилась было с ним, но остановилась среди белого мира и
разбросанных по нему людей и чахлых огней - там, где рубили на мясо
зарезанную лошадь.
Он не видел меня.