"Танит Ли. Героиня мира" - читать интересную книгу автора

оскорблять богиню. Она избрала меня своим орудием... о, сними с меня бремя,
отпусти мне долги. И прости, пожалуйста, только мне нечего принести в
жертву...
Дневной свет сочился сквозь цветные стекла розетки в нише, окружая ее
голову венчиком из капель, похожих на лепестки. Я пристально поглядела на
нее и поняла. Мне есть что принести в жертву. И тогда наступит облегчение.
Если я это сделаю, мне уже не придется искать прощения. Нет нужды
произносить ни слова.

В тот вечер полковник вернулся в сумерках, когда на улицах зажигали
фонари, а в домах, стоявших вокруг Форума, свечи. Разумеется, я знала, что
он вот-вот появится, ведь Мельм заранее вооружился длинной горящей свечкой
для разжигания светильников и заходил по комнатам.
Я завершила все приготовления и села за стол, вымытая, ухоженная,
раскрасив лицо наподобие Лой и надев ту блузку, которую она перекроила и
прошила лентой.
Гурц наклонился, чтобы поцеловать меня, и его пальцы коснулись моих
обнаженных плеч; он вздрогнул. Я ничего не сказала, еще не время. Поскольку
я очень хорошо знаю, каков он в роли спутника, мне придется теперь изучить
его и с этой стороны.
Подали обед. Он стал есть и пить. Я понемножку клевала, как обычно -
словно маленькая курочка, - говорил он. Затем он дал мне четверть стаканчика
вина; скорей всего, это предвещало какое-то событие. Я почувствовала
благодарность: сегодня эти четверть стаканчика были мне необходимы.
Сквозь огонь свечей, сквозь вино я видела обращенное ко мне большое
лицо, на три четверти скрытое бородой. Он заговорил на моем языке, чего не
случалось уже много дней.
- Я делаю это из желания знать наверняка, что ты поймешь. Я говорил
тебе - король этой страны изменил клятве, которую принес моему императору.
Мы не можем удерживать этот город, потому что... - далее он упомянул о
коммуникационных линиях, о снабжении провиантом, ведении боев и тактике
неприятеля - эти рассуждения слились в странную мешанину из-за его
неуклюжего обращения с языком и моей безмолвной невнимательности. Ибо, что
бы все это ни означало, я уже пребывала далеко в иных пределах. - И поэтому
мы отправимся на Север, к границе. Генерал сказал: "Этот город превратился в
виселицу, но мы не станем вешаться на ней. Лучше пусть это делают они и
пусть сами принесут веревку". Я занес это высказывание в свою книгу.
Моя страна, мой король и мой город глубоко огорчили его. Мы вели себя
бессовестно. И я сама тоже, если бы ты только знал.
- Итак, мы уходим через два дня. Другие дамы тоже поедут. У нас будет
экипаж. Ты можешь взять все необходимое. Это путешествие - довольно долгая
затея. Но тебе нет нужды бояться. Ведь я хранил тебя в безопасности, разве
нет? - Он улыбнулся. Печаль и дружелюбие переполняли его. - Ничто не
заставит меня бросить тебя здесь. Это будут... нездоровые времена. А кроме
того, ведь она - мой маленький дружок, моя Ара. Как я могу расстаться?
- Да, я твоя, - сказала я по-крониански. Он изменился в лице, словно
гармония, поднявшись волной, омыла его и вдруг стерла следы огорчений и
принесла некоторую умиротворенность и моложавость.
- Милая моя, - сказал он.
- Но, - проговорила я и на мгновение растерялась, поскольку не знала