"Танит Ли. Героиня мира" - читать интересную книгу автора

Я чиркала и чиркала пером по бумаге, она порвалась. Я ужаснулась, но
благодаря этому неистовству вычеркнутое мной слилось с остальным и уже ничем
не выделялось.
Я ни на миг не задумалась о других людях, которых могла бы спасти,
которых бросила на верную погибель. Я не могла вызволить всех. Я не
воспринимала их как нечто реальное. Утром в свой день Вульмартис закрыла мне
глаза повязкой.
Я все сделала, снова закрыла шкатулку, замела следы содеянного и,
обессилев, поплелась обратно в спальню. Тихонько постанывая, я свернулась
клубочком и укрылась с головой, прячась от клинка рассвета.
Я впала в транс, я ждала, а когда наступил желтый, с закрытыми веками
день и пришел он, притворилась, будто ничего не воспринимаю; я слышала его
шумное дыхание и кряхтение, я не спала.
Задолго до полудня он снова встал с постели, позавтракал, отомкнул
шкатулку, прочел лежавшие в ней бумаги, мрачно поглядел и, ничего не
проверив, поставил подпись на тускло-красном листе. Конный курьер забрал
лист и умчался прочь.
Я опустилась на колени в ванной, меня вытошнило и затрясло в лихорадке.
- Нет-нет, мой птенчик, тебе никак нельзя болеть. Только не теперь. -
Он очень забеспокоился. Он привел врача. - Это просто какое-то женское
недомогание, колика. Известковое снадобье. Завтра все должно пройти.
Мне показалось, что в честь Вульмартии звонят колокола; возможно, звон
раздавался только у меня в голове.


3


Страх явился ко мне верхом на бездонной тишине. Я дремала, но не спала;
у меня в мозгу кружили мысли, а внизу находился огромный чан, заполненный
пустотой, и я крохотной пылинкой плавала у его краев. Как невероятно просто
оказалось справиться с этим делом. Вульмартис споспешествовала мне. Но я
соприкоснулась с Судьбой, Истиной и Смертью, с великанами, что высятся среди
мрака, где дети ходят, спотыкаясь.
По прошествии ночи мой возраст изменится, и это некоторым образом
помогло мне все перенести. Но этого недостаточно. Какие дальнейшие действия
могли бы привести в порядок разладившийся внутренний механизм, мое сердце и
душу?
Может, мне следует сознаться ему? Да, мощная волна, нахлынувшая на меня
при этой мысли, словно подтверждала, что мне станет легче. Но рассказать
Киру Гурцу о том, что я сделала, значит свести все на нет. И хотя с какой-то
стороны возможность покаяться казалась очень притягательной, я не могла
воспользоваться ею.
Молельня в анфиладе комнат Илайивы была открыта для меня. Он никогда не
запрещал мне поклоняться собственным богам и сказал, что крестьянки у него в
Отечестве совершают скромные обряды в честь Вульмардры, богини пастухов.
Она парила над алтарем, такая гигиенично-белая. (Горничная ухаживала за
святыней, снова зажжена лампадка, увядшие цветы Илайивы убраны.)
Я опустилась на колени так же, как при тошноте. Я принялась молиться и
вспомнила, как раньше она осталась безучастной ко мне. Но мне нельзя