"Танит Ли. Героиня мира" - читать интересную книгу автора

Я добралась до кувшина с отваром, жадно выпила и остановилась в
нерешительности. Мне почему-то казалось, что после такого хорошего и даже
чересчур долгого сна у меня отнимется способность спать. Никогда мне больше
не заснуть.
Я раздвинула занавески на окнах, и ледяные отблески люпинового света
зажглись на замке кожаной шкатулки.
У Гурца было два ключа от этого замка, один он всегда держал при себе,
другой хранился в ящике письменного стола Илайивы. Я подошла к столу и
потянула за ящик. Действия мои не имели никакой причины, просто хотелось
занять время, раз не спится. Ящик не выдвигался. Но существовало два ключа и
от этого замка. Мой покровитель не знал об этом, а уж о том, что в зеленой
шкатулке, которую передала мне тетушка, лежит второй ключ - и подавно.
Шкатулка хранилась среди моих вещей в чулане при спальне Он никогда о
ней не расспрашивал. Просто игрушка, украденная мной вместе с платьями, в
которых мы щеголяли с горничными, Лой и Мышью.
Открыв казенную кожаную шкатулку, я обнаружила, что в ней, как всегда,
полно бумаг, почти все запечатаны и перевязаны бечевкой. А сверху - лист
пергамента, на нем шапка с гербом Саз-Кронии и изображением ворона,
чернильная пометка "Из Сектора Пантеон". Я педантично перевела сообщение,
написанное неприятным напряженным почерком. "Полковнику Гурцу, спешно
Согласно общим установкам вам надлежит предъявить законное обвинение и
вынести смертный приговор. Далее следуют имена тех, кого опасно оставлять в
живых при сложившихся обстоятельствах. Как обычно, ответственность за
выполнение подобных задач возьмут на себя и другие люди. Ваша подпись должна
быть представлена назавтра до полудня. Заметьте: по размышлении имена
некоторых людей оказались вычеркнуты, поскольку они имеют потенциальную
возможность содействовать осуществлению замыслов императора. Нынешние
условия не позволяют соблюсти аккуратность и переписать бумагу набело; пусть
исправления не вызывают у вас сомнений, они не должны помешать вам подписать
документ".
Внизу стояла неразборчивая загогулина и черная восковая печать.
Я приподняла лист с предписаниями; под ним лежал список смертников на
тускло-красной бумаге с казенными значками, бумага запачкалась, и чернильное
пятно расползлось по ней.
Я не считала вписанных туда имен, но заметила, что кто-то в спешке
зачиркал три из них - их стало невозможно прочесть - и нацарапал рядом с
каждым букву, с которой, видимо, начиналось его имя.
Пятым в списке значилось аккуратно выписанное, незачеркнутое полное имя
Фенсера.
Я вскинула голову, как зверь, почуявший, что заря, клинок света,
слишком близко.
Сердце мое пустилось в галоп. Кровь застучала в ушах, оглушила меня.
Из-за ее стука, окажись Гурц теперь на лестнице, я ничего не услышала бы Но
разве это могло остановить меня?
Как и Сектору Пантеон, вершившему правосудие над агонизирующим мятежом,
условия не позволяли мне соблюсти аккуратность. Может быть, по нетвердости
знаний я неправильно истолковала слова некоторые; может, оно обозначает
определенное число, выраженное неизвестным мне способом; совпадут ли по
цвету чернила, стоящие на столе, с чернилами на бумаге, удастся ли мне
подделать потной рукой первую букву имени зачеркивавшего?