"Танит Ли. Героиня мира" - читать интересную книгу автора

Где-то внизу в доме хлопнула дверь, и я проснулась; что-то горело в
городе Вдали затих шум криков и шагов.
Никто меня не предупредил, мной овладел ужас. Я вылезла из постели,
втиснулась в халат, кинулась в гостиную.
Там сидел Мельм и спокойно курил хозяйскую трубку. На этот раз он
мельком взглянул на меня. Он проговорил на моем языке:
- Иди обратно в постель. Ничего. Маленький бунт около вашего Пантеона.
Запах табачного дыма непристойным образом проник в мой сон.
Захлопнувшаяся дверь - что-то принесли, ведь на столе стояла большая кожаная
шкатулка. Иногда Гурцу в таких коробках доставляли бумаги.
Никто не собирался помогать мне, поэтому я возвратилась в спальню и
закрыла дверь. Я зажгла свечи; два бога кронианцев, медведь и волк, подняли
головы и открыли глаза.
Я взяла графин и, следуя наставлениям Гурца, налила капельку вина в
чашу Уртки. Мне не позволялось совершать приношения волку. Он был
неразделимо связан с семейными традициями кронианцев, с культурой и домашним
очагом, с бракосочетаниями, с рождением, с почестями и сокровенными
ритуалами погребения. Может, он защитит меня, ведь я принадлежу Гурцу.
А город совсем затих. Как будто его убили.
Я лежала на спине, наблюдая за волком и медведем И тогда вспомнила, что
сегодня - день праздника Вульмартис, осенняя Вульмартия. Люди сплетут ей
венки из васильков и маков, а к стройным ее ногам сложат снопы пшеницы и
ржи, виноградные кисти и яблоки. По деревням пройдут процессии с ее иконами,
но ее образ в Пантеоне был неподъемен и стоил, как говорили, десяти мешков
золота Толстый слой листового золота покрывал ее, в глазах сияли драгоценные
камни, зеленые сапфиры с Востока. Шелковое платье, расшитое жемчугом,
хризопразами, аметистами... Не Фенсер ли бежал к Пантеону? Ну конечно он.
Это же тот самый переулок, что ниточкой тянется вдоль Мили по ту сторону от
нас. Почему бы так? А в руки ей вкладывали хризантемы, цветы победы и
смерти...
Черный глянцевый взгляд волка требовал, чтобы я спала, ведь ночное
время принадлежит ему, и он рыскает по всем лесам мира и словно призрак
появляется перед пасущимися оленями, а они не убегают, они ложатся, будто
перед сном, склоняясь перед его волей. Тому, кто услышит его песню, суждено
погибнуть, но если набрести на его следы, бегущие среди росы или зимних
снегов, это сулит удачу. Люпины вырастают на месте его следов, сине-серые
волчьи цветы.

И наконец по-волчьи сереет окно. Утро дня Вульмартис.
Я снова закуталась в халат и подползла к окошку спальни. Холодно
сегодня перед рассветом. За окном - неясное мелькание среди деревьев: птицы
или тающие духи. В мелкой лужице дыма - или тумана - наполовину потонули
крыши. А скоро - солнце.
Я поползла в другую сторону, к дверям спальни; мне хотелось пить, а на
буфете в гостиной стоял неполный кувшин с ячменным отваром. Неужели Мельм до
сих пор сидит там, словно страж при коробке с документами? Оказалось, что
нет. Лишь тени сидели возле стола, по которому Илайива, распустив волосы,
разложила однажды свое имущество. Я вспомнила, сколько ей было лет. Двадцать
шесть, и тогда она покончила с собой. А мне исполнится четырнадцать -
завтра.