"Миранда Ли. Крик молчания " - читать интересную книгу автора

Одри спрыгнула с кровати, рассердившись на саму себя. Ее уже тошнило
от своих ощущений, от жалости к себе, от романтических иллюзий и
замешательства. Ты молода и богата, и у тебя не такая уж непривлекательная
внешность, строго сказала она себе. Ты еще встретишь кого-нибудь, кто
действительно полюбит тебя и кого ты тоже полюбишь без намека на сомнения и
страдания. А теперь перестань хныкать и стенать и иди завтракать.
... Ее отец был уже на веранде, где обычно подавался завтрак, и
поглощал свой обычный бифштекс с яйцами, Элси стояла у его плеча и
подливала кофе в чашку.
- Доброе утро,-произнесла Одри с решительной легкостью, отставляя стул
от круглого стола.-Мне только кофе и один тост, Элси.
- Уже подаю, дорогуша.-Элси вышла вперевалку из комнаты.
Будучи всю свою жизнь кухаркой, она слишком часто и в больших
количествах пробовала свои блюда. Но была доброй старушкой, и Одри очень
любила ее.
Варвик Фарнсуорт взглянул на дочку с укором:
-- Уж не собираешься ли ты стать одной из этих постоянно недоедающих
худышек, а, Одри?
Она посмотрела через стол на отца и вынуждена была признать, что в
свои пятьдесят он все еще был красивым мужчиной. Широкоплечий, стройный как
скрипка, с густыми каштановыми полосами, элегантно поседевшими на висках, с
пронзительными голубыми глазами. На короткий миг у Одри возникло
недоумение, почему она не унаследовала его гены.
Но она совсем не сожалела, что не унаследовала свойственное ему
отсутствие такта.
Он и понятия не имел, как вести себя со своей дочкой. Большинство его
разговоров с ней начиналось с малоприятных реплик. - Я вовсе не худышка,
папа. Во мне пять футов четыре дюйма, и я вешу сто четырнадцать фунтов.
Ровно столько, сколько полагается по росту.
Одри давно научилась беседовать с отцом, прибегая к голым фактам. Он
был "человек факта".
- Хм!-неопределенно пробурчал он, взял чашку кофе и раскрыл лежавшую
рядом с его локтем газету на деловом разделе.
"Элси принесла тост и кофе, и Одри стала намазывать на тост маргарин и
джем. Как только отец углублялся в газету, все разговоры обычно
прекращались. Поэтому она удивилась, когда тот вдруг заговорил снова.
- Ты ведь знаешь, Одри, что Лавиния развернула бурную
деятельность-подготовку к празднованию твоего дня рождения в пятницу
вечером?
Одри изо всех сил старалась не быть неблагодарной. Стеснительная в
любой публичной ситуации, она не хотела вообще устраивать каких-либо
празднеств, но Лавиния настояла на обеде с приглашением группы коллег с
работы. Одри согласилась, лишь когда Расселл сказал, что ему нравится эта
идея.
- У тебя добрая мачеха,-продолжил отец.-Очень добрая. Даже в самом
начале, когда ты ее на дух не переносила, она была добра к тебе. И ни разу
не теряла терпения, несмотря на твое замкнутое поведение в то время.
Замкнутое?..
Чувство обиды охватило Одри. Вряд ли можно было тогда назвать ее
поведение замкнутым. Просто она страдала от боли-от своих собственных ран,