"Александр Герасьевич Лебеденко. Восстание на 'Св.Анне' " - читать интересную книгу автора

прохвост был наш капитан!
- Вы, Сергей Иванович, еще не все-то знаете, - сказал Андрей.
- Как не знаю? Мы ведь с Николай Львовичем прошлись по его бумагам
обстоятельно. Там такие перлы нашли. Настоящий авантюрист.
- Вот что? Вы бы нам завтра рассказали обо всем. Все, что разыскали в
бумагах. Да перед всей бы командой. Пусть знают!
- Кстати, и новый капитан пусть сообщит, куда идти намерен и что делать
со "Святой Анной" будем, - подхватил Гринблат.
- Верно, ребята. Давай завтра устроим еще одно собрание. А?
- Что ж, я согласен, - сказал я. - Пусть и Андрей тоже выступит.
- Да мы вместе, Николай Львович. А как вы думаете, когда мы в
Сан-Винценте будем?
- Думаю, завтра к вечеру или послезавтра утром.
Там - суток двое, да и дальше. Я думаю, в Сан-Винценте угля много не
брать, лишь бы добраться до Гибралтара, а там уж погрузим на весь путь, куда
идти решим.
- Ну, ладно, - сказал Андрей, - пока за работу. Судно-то все еще - как
разбитая баржа. Надо малость приукраситься. Пошли, ребята!
Сигнал, созывавший команду на общее собрание, звучал весело и задорно.
В кубриках и каютах не осталось никого, отсутствовали только вахтенные да
раненый кок. Тут же были и кочегары Степанов и Ионин. Оказалось, что они
бессменно работали в машинном под угрозой расстрела все время, пока
продолжалась осада матросского кубрика. Они с радостью присоединились к
восставшим. На баке установили стол, натянули над ним тент, и команда
расселась на чистых досках палубы, на подостланных брезентах. Некоторые
примостились у лебедки. На длинной скамье, принесенной из кубрика, у
небольшого стола уселись Андрей, Гринблат, Кованько, старший механик и я.
Кованько выглядел именинником.
Всю долгую ночь накануне мы сидели с ним над бумагами капитана.
Расстегнув воротники рубах и наполняя пепельницы горами окурков, мы рылись
по всем ящикам капитанских столов и шкафов, уничтожали ненужный хлам, личные
письма, непонятные записки и отбирали в сторону все, что проливало свет на
деятельность капитана, его планы и тайные замыслы, - словом, все, что так
или иначе имело отношение к судьбе "Св. Анны" и ее команды. Сначала мы
изумлялись каждой новой мелочи, читали друг другу вслух записки, телеграммы,
счета, заметки, возмущались, кричали, но потом попривыкли и, деловито
разбирая ворохи корреспонденции, мало-помалу восстановили ясную картину всех
подвигов капитана.
Больше всего помог нам дневник капитана. Это была тетрадь с
лаконическими сухими записями. Можно было без труда усмотреть в этих
немногих размашисто написанных строках, что тетрадь появилась на свет с
исключительной целью держать в порядке все личные и служебные дела, иметь
под рукой даты всех примечательных событий, личные обязательства, чужие
обещания, долги и т. п. Несмотря на это, дневник сослужил нам немалую
службу, - он был схемой всех событий, имевших место на "Св. Анне".
Под утро мы уговорились с Кованько, что доклад о деятельности капитана
и о нынешнем положении "Св. Анны" будет делать он. Я не люблю и не умею
выступать перед большими собраниями. У меня нет ораторского таланта, и самую
интересную, волнующую мысль я передаю вслух сухо и беспомощно. Мне не
пришлось долго уговаривать Кованько. Он согласился без колебаний. Мало того,