"Дэвид Лисс. Торговец кофе (Роман)" - читать интересную книгу автора

Хендрик, появившийся из-за спины Мигеля, согнал с места мужчину,
сидевшего рядом с Гертрудой. Пока Хендрик выпроваживал парня, Мигель занял
его место.
- У меня буквально несколько минут, - сказал он ей.
- Я думаю, вы уделите мне чуть больше времени. - Она наклонилась и
поцеловала его в щеку там, где кончалась его модная короткая бородка.
Когда она поцеловала его в первый раз, они были в таверне, и Мигель,
который никогда до этого не дружил с женщиной, а тем более с голландкой,
решил, что обязан отвести ее в заднюю комнату и задрать ей юбки. Мигель не в
первый раз оказался в ситуации, когда голландка давала ему понять о своих
желаниях. Голландкам нравились его непосредственность, улыбчивость и большие
черные глаза. У Мигеля было округлое лицо, нежное и молодое, но недетское.
Голландки иногда просили разрешения потрогать его бороду. Такое случалось в
тавернах и музыкальных салонах, да и прямо на улице в менее фешенебельных
частях города. Они говорили, что хотят потрогать его бороду, аккуратно
подстриженную и ухоженную, но Мигель знал, что на самом деле им нравится его
лицо, - с кожей мягкой, как у ребенка, но решительное, как у мужчины.
Однако Гертруда никогда не позволяла себе ничего большего, чем
прижаться губами к его бороде. Она давно дала понять, что не имеет ни
малейшего желания, чтобы ей задирали юбки, по крайней мере это относилось к
Мигелю. Эти голландки могли целовать кого хотели и когда хотели и делали это
куда смелее, чем португальские еврейки, когда те целовали своих мужей.
- Видите, - сказала она, указывая на толпу, - несмотря на то что вы
давно живете в этом городе, я могу показать вам нечто новое.
- Боюсь, ваш арсенал новинок скоро истощится.
- По крайней мере вы можете не беспокоиться, что вас здесь увидит этот
ваш иудейский совет.
Это было правдой. Евреям не позволялось вести дела с иноверцами в
тавернах, но какому еврею из Португалии придет в голову выбрать для этого
такую грязную дыру? И все же не стоило терять бдительности. Мигель быстро
осмотрел помещение на предмет шпионов маамада: евреев, одетых как
голландские рабочие, подозрительных людей, сидящих поодиночке или парами, не
прикасающихся к еде, людей с бородами, так как бороды, коротко остриженные
ножницами, чтобы было похоже на выбритое лицо, носили исключительно евреи
(Тора запрещала сбривать волосы на лице, но не подстригать бороды, а
поскольку бороды вышли в Амстердаме из моды, даже намек на бороду выдавал
еврея).
Гертруда погладила руку Мигеля почти с нежностью. Свободные отношения с
мужчинами нравились ей превыше всего. Ее муж, которого она называла самым
жестоким из злодеев, умер несколько лет назад, но она все еще праздновала
свою свободу.
- Этот мешок сала за стойкой - мой кузен Криспин,- сказала она.
Мигель взглянул на мужчину: бледный, тучный, с опухшими веками, ничем
не отличающийся от десятков тысяч других жителей этого города.
- Благодарю за предоставленную возможность лицезреть вашего жирного
родственника. Надеюсь по крайней мере, я могу попросить его принести кружку
наименее омерзительного пива, чтобы заглушить вонь?
- Никакого пива. Сегодня у меня для вас есть кое-что получше.
Мигель и не пытался сдержать улыбку:
- Кое-что получше? Вы выбрали это место, чтобы я наконец познал ваши