"Андрей Лазарчук. Иное небо" - читать интересную книгу автора

"Золотая печать", ничего себе! Рублей сто двадцать отдали?
- Сто пятьдесят.
- В магазине Семенова на углу Авиаторов и Денисюка?
- Нет, в Петропавловске на вокзале. Я же еду из Петропавловска.
- А мне показалось, я видел вас раньше... впрочем, не смею
настаивать.
- Возможно, кто-то похож?..
- Я спал всю дорогу. Должно быть, вы мне приснились. Так вот,
"Золотую печать" следует вскрывать и пить в кругу старых друзей, причем не
в чистом виде, а добавляя понемногу в очень хорошую водку. Или - на
любителя - в джин. Если закусывать, то фруктами. Манго, авокадо, папайя. В
нашей компании "Саян-туй" поэтому называют еще "Да здравствует Африка!"
- Очень остроумно.
- Чрезвычайно. Так что спрячьте это для старых друзей, а я придумаю
замену... вот. За знакомство - лучше не придумаешь. Этому коньяку почти
пятьдесят лет. "Турксиб" - слышали?
- Это название коньяка?
- Скорее прозвище. Названия у него нет, потому что в продажу он не
поступает. Просто я в свое время сидел с Семеновым-внуком за одной партой.
Хотите знать, что это за коньяк?
- Сначала попробовать.
- Разумеется. Ага, вот нам уже несут...
Проводник, улыбаясь, сервировал столик. Если фрау позволит... Как из
рукава, появился букетик красных саранок. А нет ли у вас лимона,
поинтересовался я. Как же может не быть лимона, изумился проводник. Тогда,
пожалуйста, принесите лимон и пустую рюмочку для себя. Он исчез и тут же
возник вновь с пошинкованным лимоном и граненым стаканчиком пузырчатого
зеленого стекла. Вслед за ним просунулся давешний полицейский. Что за?.. -
начал было он, но три беспредельно-радушных улыбки срезали его влет. Он
засмущался, заковырял пальцем стенку, но фрау вручила ему свой бокал, и
тут уж он устоять не смог. Проводник принес еще один стаканчик, и я налил
каждому по первой порции. Дегустация, объявил я. Для тех, кто еще не
знает: этому коньяку пятьдесят лет. Может быть, больше. История его
такова: в сорок первом году, поздней осенью, из Грузии был выведен эшелон
с пятью тысячами бочек коньячного спирта. Эшелон сопровождал интендант
второго ранга Гавриил Семенов. Так, вы уже смеетесь. Совершенно верно.
Странствия этого эшелона вокруг Каспийского и Аральского морей - это тема
для новой "Одиссеи". Наконец, почти через год, в октябре сорок второго,
эшелон видели - в последний раз - на станции Козулька, известной, может
быть, вам по очерку Антона Павловича Чехова "Остров Сахалин". Где-то между
Козулькой и Красноярском эшелон исчез бесследно. Напомню, это был уже
октябрь сорок второго - кому какое дело было до несчастного эшелона? А
после декабрьской Реформы возник уже новый Семенов, тот, которого мы
знаем: "Семенов и сыновья" - три звездочки, пять звездочек, "особо
выдержанный"... Но несколько сот бочек дед Семенов сохранил, не пустил в
продажу. Они замурованы в его подвалах и ждут своего часа: одни -
наступления нового тысячелетия, другие - столетия фирмы, третьи - еще
каких-то славных дат. Говорят, есть бочка, отложенная до дня Страшного
Суда. Та бочка, из которой мы сейчас пьем, была открыта две недели назад
на восьмидесятилетие Гавриила Семенова. И я предлагаю выпить за то, чтобы